Я не Пань Цзиньлянь

Ли Сюэлянь солгала. за семь дней под стражей она изрядно натерпелась. в маленькой темной камере, как селедки в банке, теснилось больше десяти женщин. а трехразовое питание состояло из одной пампушки и порции соленых овощей за раз, что явно не утоляло голод. Отдельная тема — справление естественных нужд. Тут невольно да обделаешься, если тебя не выпускают. Многие женщины, так и не дождавшись разрешения сходить в туалет, мочились прямо в камере, и Ли Сюэлянь не была исключением, поэтому можно не упоминать о том, как пахло внутри. Но испытанием пострашнее было то, что заключенным в течение целого дня запрещалось разговаривать. Если голод и вонь еще как-то переносились, то невозможность поговорить просто сводила с ума. Выйдя из-под ареста, Ли Сюэлянь первым делом отправилась на пшеничное поле насытиться свежим воздухом, там же, обращаясь в синюю горную даль, она прокричала:

— Едрить твою мать!

Потом она сходила в баню, а, возвратившись домой, переоделась и привела в порядок лицо, сдобрив его кремом и нанеся румяна, и только после этого она направилась к Лао Ху. Но Лао Ху все это было невдомек.

— Лао Ху, помнишь наш уговор месяц назад?

— Какой?

— Ты обещал помочь мне убить.

Лао Ху удивился:

— Я-то говорил, да ты ведь тогда сама не позволила мне этого сделать.

— Тогда не позволила, а сейчас передумала.

Глазки Лао Ху забегали:

— Ну, раз такое дело, то сначала мы свои дела должны сделать, а потом уже убивать.

— Хорошо.

Лао Ху от радости чуть не пустился в пляс, подскочив к Ли Сюэлянь, он схватил ее за грудь.

— Когда приступим? Может, прямо сегодня?

— А ты знаешь, кого нужно убить? — спросила Ли Сюэлянь, сдерживая натиск Лао Ху.

— Разве не Цинь Юйхэ?

— Кроме него, появились другие.

— Кто же? — удивился Лао Ху.

Ли Сюэлянь достала из кармана бумажку со списком, в котором значились:

• мэр города Цай Фубан,

• начальник уезда Ши Вэйминь,

• председатель суда Сюнь Чжэнъи,

• член судебной коллегии Дун Сяньфа,

• судья Ван Гундао,

• выродок Цинь Юйхэ.

Лао Ху от увиденного ошалел.

— Сокровище мое, ты после тюрьмы никак с ума спятила?

— Все они гады последние.

— Да как же я один всех их прикончу? — заикаясь, спросил Лао Ху. — К тому же все они, кроме Цинь Юйхэ, занимают высокие должности, с утра до ночи на людях, с ними сложно расправиться.

— Сколько прикончишь, столько и прикончишь, они меня к стенке приперли.

Лао Ху сразу сник. Обхватив голову руками, он присел на корточки на вытоптанной у жернова дорожке и закатил глаза:

— И тебе кажется, что это справедливая сделка? Я тебя один раз трахну, а убивать мне за это придется аж шесть человек.

Он снова обхватил голову:

— Ты что ж думаешь, я преступник какой?

Ли Сюэлянь с презрением плюнула на пол:

— Я так и знала, что ты просто морочишь мне голову.

На ее глазах невольно навернулись слезы. Она пнула Лао Ху и вышла вон.

11