Я не Поттер!

Он никому не сказал, что произошло там, в вышине, да и что там произошло, собственно? Один одиннадцатилетний мальчик упал с метлы, а другой его подхватил, испугался и не сразу сообразил, что нужно снижаться, а не смотреть вдаль. Что, детям не свойственно пугаться? Однако Дамблдору не нужны слова, а Невилл целых десять минут провел с ним наедине. Директор наверняка увидел то же самое, что и спасенный, разумеется — то есть ничего особенного, но сомнения, они всегда найдут себе путь даже туда, где, казалось бы, им не место…

Я провел рукой по волосам и ехидно заметил:

— Кстати, Невилл, а бабушка тебя не учила, что за хорошие дела людей нужно благодарить? Что-то ни одного «спасибо» я от тебя так и не услышал!

— Я же не спрашиваю, чему тебя учил отец… — тихо буркнул мальчишка и повернулся на бок, ко мне спиной.

По телу пробежали холодные мурашки, но мне ничего не оставалось, как молча подойти к его кровати, резко задернуть ширму, насладиться страхом по ту её сторону и выйти.

* * *

— Детки, детки, сюда проходим, сюда… — Молли Уизли спиной продвигалась к кухне, гостеприимно показывая путь руками и, почему-то, постоянно вытирая эти самые руки о видавший виды серый фартук.

Нора мне понравилась еще меньше, чем Рон Уизли в первый раз, как я его увидел. С покосившимися разноцветными пристройками, курятником у входа, неухоженным то ли огородом, то ли садом на заднем дворе, кучей истоптанных башмаков у порога, разномастной мебелью внутри, с вязаными яркими салфетками на всех поверхностях, статуэтками, шумом и гамом, издаваемыми домочадцами, собравшимися в полном своем составе — что тут могло понравиться?! Драко реагировал не так, как я — он словно попал в доисторический музей и просто крутил головой, интересуясь всем, что попадалось на его пути. Гойл сосредоточился на том, чтобы ничего не спихнуть с положенного места и ни на что не наступить, Винсент смотрел себе под ноги и зевал, а Блейз до сих пор стряхивал с себя золу из камина, щедро усыпавшую его дорогой костюм из серого велюра, так нравившийся всем девчонкам без исключения. Он и вправду был в нем похож на солиста модной нынче группы «Колдуны–вещуны», и по праву гордился такой своей схожестью.

Но все мы встали, как вкопанные, только войдя в помещение, где нас ждал накрытый стол, да и не только он. Джордж и Фред уже были там, стоя у разогретой печки как оловянные солдатики — ровно и неподвижно. На них были надеты выходные коричневые костюмы ужасного кроя, старомодные ботинки и такие же рубашки в мелкий горошек, широкие галстуки на которых кто-то затянул так туго, что стало понятно, почему мальчишки стараются не шевелиться — они же вот–вот задохнутся и умрут! Возле злющих пунцовых парней, взглядом дающих понять сразу, как они нам рады, (чтоб мы провалились!) стоял улыбающийся до ушей отец Рона — Артур Уизли, и держал одну руку за спиной. Что ж, в деле воспитания своих отпрысков Уизли не постеснялись воспользоваться магией. Очевидно, именно она и удерживала рты близнецов закрытыми, а руки — недвижимыми, и именно она растягивала им губы в жуткий оскал, призванный заменить собой улыбку и продемонстрировать нам искреннее дружелюбие братьев!

— Фред, Джордж! Смотрите, какие у нас гости! Это друзья нашего Ронни… Как вас зовут, мальчики?

— Грэгори!

— Винсент!

— Блейз!

— Хи–хи–хи… — это Драко вовсю наслаждался унижением близнецов, да и имя его ни для кого не являлось секретом. Скорее, наоборот, в этом доме его поминали слишком часто, равно как и фамилию.

— Гарольд… — протянул я из вежливости.

— Ребята, поздоровайтесь в ответ!

Фред и Джордж, не переставая жутко улыбаться, попытались что-то промычать:

— Ммм… чтоб… день… вам… добрый… не был… поганц… сизерниск…

— Да–да, чудесный субботний день! — «подтвердила» Молли. — Но у вас дела, мальчики, да?

— Ммм… ыыы… ммм…

— Ну вот и хорошо, мы вас отпускаем, идите, хорошие мои, идите… — облегчение в голосе хозяйки было огромным.

Парни мелкими шаркающими шажками, словно им не только верхние конечности связали, но и нижние, покинули кухню через заднюю дверь, одарив нас десятком другим взглядов, обещающих верную и скорую смерть.