Я не Поттер!

Конечно, логика, только ты никогда её не постигнешь, в загадке отца нет отгадки, как и в нем самом. И чтобы ты сейчас не прочитала, выбора не дано. Есть ключ, открывающий путь и вперед, и назад, и этот ключ у меня в голове, голове отца, директора и Квирелла. Не для того Северус Снейп все выдумывал, чтобы кто-то мог проникнуть сюда. Дамблдор лично проверял его работу. И, как по мне, папа единственный, перед кем стояла подобная задача. Остальные просто схалтурили! Я вел войну сам с собой — открыть путь или дожидаться здесь? Для них опаснее идти вперед, но то, что там, этот камень, как же интересно, как волнующе…

— Между прочим, многие величайшие волшебники были не в ладах с логикой, и, попади они сюда, они остались бы здесь навечно.

— Как и мы, — мрачно вставил Невилл. — Разве не так?

— Дайте мне подумать, минуту.

И пока она думала, я еле заметно двинул палочкой и прошептал заклинание, сделав вид, что завязываю развязавшийся шнурок и бормочу нелестные эпитеты в адрес «гениальной» Гермионы. Определившись с сосудами, все равно ничего не выбрать. Они теперь все действовали одинаково, хочешь — пей и иди сквозь огонь, хочешь — пей и иди вперед. Но судьба не желала ей помочь, и Грейнджер, на свою беду, выбрала самый большой сосуд, а его хватит на всех…

В моей игре не было правил, и раз так вышло, значит, так тому и быть. Мне известно, если камень попадет к Волдеморту, долго мы с отцом в школе не задержимся. Дамблдора свергнут, и для нас откроется большой мир, полный денег, власти и силы. И уже никакая Молли Уизли не посмеет меня пожалеть!

— Ну что, вперед? — спросил я, шагнул к столу и сделал первый глоток. Обычная вода, холодная и немного прелая, а никакое не вино, разумеется. Моему примеру последовали другие, и все они жутко боялись. Я смотрел на них почти с умилением. — Ну же, Невилл, ты чего отошел?

— Мне, наверное, лучше здесь подождать. Я такой неуклюжий, помешаю еще…

— Ну уж нет, еще чего! Живо пей! — прикрикнул на него Симус.

Для них момент был просто судьбоносным, страшным, не предназначенным для детских душ, глаз, и ушей. Меня же готовили к нему очень долго, и я стоял, сцепив руки за спиной, спокойный и решительный. Иногда только убирал ниспадающие на глаза волосы, и каждый раз, когда я это делала, Долгопупс вздрагивал. Его нервы готовы были сдать свои позиции, ему было не просто страшно, ему было смертельно страшно. Он просто узнал такое свое ощущение, я видел это по его глазам. И полет над игровым полем, и змеиная ловушка — ничего не прошло для него зря. Мальчишка поумнел!

— Пусть остается, — строго сказал я, позабыв, что должен нервничать. И о чудо, со мной не стали спорить. Настоящий Снейп их подавлял! Я будто бы несмело улыбнулся Невиллу. Ему моя улыбка говорила о многом. Третий раз, дружище, третий раз… помни мою доброту!

Мы шагнули сквозь огонь, на мгновение закрывший от нас то, что за ним, но уже в следующую секунду оказались в последнем зале, посреди которого стоял Квирелл…

Что должны были сделать первокурсники, увидев того, кто сильнее их в тысячи раз? Попытаться разоружить, насмешив тем самым до колик в животе и надеяться, что от них, колик, он и скончается? Одно мимолетное движение и все мы оказались связанными, без палочек и возможности выбраться, единственное, что у нас осталось — это удивление. Именно у нас, я тоже удивился, и еще как — веревки скрутили меня слабо, почти ласково. Для него существует разница — кто перед ним. Существует!

— Так–так, кого я вижу… Цвет краснознаменного факультета, весь цвет… Чем обязан, дорогие мои?

Взмокший, бледный и жалкий Квирелл, со сбившимся тюрбаном на голове, выглядел совсем не так уверенно, как говорил. И его походка в вразвалочку, и исчезнувшее заикание, и слова, произносимые словно через силу, с хрипотцой в голосе — все это ясно говорило, что управляет им кто-то другой. Выходит, камень еще здесь? Уж темный Лорд придумал бы, как исчезнуть, добыв то, что ему нужно!

— Не трогай камень! — проорал Симус с закрытыми глазами. Я покосился на него с недоумением. Нужно будет запомнить, что если будет бой, а мы вдруг окажемся с ним на одной баррикаде, пусть идет первым, ему явно нравятся мысли о скорой смерти, идиот!

Мое фырканье все же вырвалось наружу, и так как мы сидели спиной друг к другу, как лепестки ромашки, ирландец издаваемые мной звуки уловил.

— Чего? — зашипел он.

— Да, не трогай! — великодушно и громко согласился я с ним, и на этот раз скептически фыркать довелось уже профессору.

— А я тебя ждал, Гарри…

— Да? — я сильно заинтересовался.

— Ну, не то чтобы прямо сейчас!

Да уж, даже и не сомневаюсь.

— Понимаешь, тут есть одна загвоздка… — он замолк, осознав, что беседует слишком обычно.

В этот момент Симус опять проявил свою напористость и пытливость. Брал бы пример с Гермионы, сидит себе спокойно и молчит, как рыба. Хорошенькая такая рыбка, просто загляденье!

— Это вы тролля выпустили? И профессор Снейп не виноват?!

Я счел нужным возмущенно задергаться, праведно гневаясь на за такую несусветную глупость. Не выдавать себя, значит, не выдавать.