Я не предам тебя

И вот спустя семь световиков после того как Аделина покинула академию, свой маленький дом, закрыв в прошлое дверь, она стояла перед жрецом в ярко-алом свадебном платье.

Здесь, в провинции, храм искрящейся энергии был маленьким, но полностью оправдывал своё название – стены и пол усыпаны блестящими кристаллами, алтарь, у которого находились Адель и Маринеро, был выточен из горного хрусталя и переливался гранями от лучей светила, проникающих сквозь огромные окна. Но в душе у молодой женщины не было той искристости, не прониклась она моментом радости и сладкого предвкушения положенной каждой новобрачной. Аделина чувствовала в этот момент себя одинокой и опустошённой.

Под песнопение жреца вложила свою подрагивающую, холодную ладонь в мужскую, твёрдую руку и столкнулась взглядом с Маринеро. Его глаза излучали теплоту и поддержку, и так ей захотелось в этот момент расплакаться, выскочить из храма и убежать ото всех свалившихся проблем, что Адель пришлось до крови прикусить губу.

– Связываю вас и ваши энергии, – тянул жрец, застёгивая на запястье Аделины широкий серебряный браслет, – чтобы плодотворным, долгим, счастливым был ваш брак, – застегнул аналогичный браслет на мужском запястье.

Далее Адель уже не слушала ни жреца, ни певчих, что затянули хвалебные оды искристым энергиям. Едва сдержала облегчённый вздох, когда жрец протянул ей кубок с жертвенным вином, что ознаменовало конец ритуала. Сделав глоток и передав кубок Маринеро, едва успела подхватить его, поскольку барон внезапно сильно поморщившись, разжал пальцы.

– Я помогу, – тихо проговорив, поднесла кубок к его губам, ловя благодарный взгляд.

Из храма вышли двое – брат барона и Адель, выкатывающая под яркие лучи светила инвалидное кресло.

– Не хочу показаться бестактным, графиня, но… – начал было брат барона, только сам Маринеро не дал ему договорить, резко перебив:

– Вот и не надо, Амадо! Не надо ничего говорить! Не лезь ни в мои дела, ни в дела моей супруги.

– Маринеро, ты просто невыносим! – молодой человек вскричав, быстро спустился по лестнице, но внезапно опомнившись, сжав кулаки, вернулся.

Бесцеремонно отодвинув Адель от кресла брата, активировал левитирующий артефакт, который немного приподнял коляску, чтобы можно было спуститься по лестнице.

– Я могла бы и сама помочь супругу, – укорила Адель молодого человека.

Тот, скрипнув зубами, всё же сдержался и ответил тактично:

– Здесь требуется навык, чтобы не завалить кресло вбок.

Праздничный вечер не удался. Трое людей вяло ковырялись в тарелках после того как Адель подписала протокол передачи титула брату Маринеро сама становясь баронессой.

– Амадо, я предполагаю, что у тебя на этот вечер запланированы дела, и поэтому буду не против… – повернувшись к брату, говорил барон, но молодой мужчина с едкой усмешкой его перебил:

– Прогоняешь? Ах да! У вас же сегодня первая брачная ночь! – наигранно весело поднял бокал, неприязненно глядя в сторону Аделины. – Вы, невестка, уж постарайтесь, потому…

– Прекрати! – ударил кулаком по столу Маринеро так, что посуда, звякнув, подпрыгнула, как и Адель от неожиданности. – Будь любезен покинуть нас, – холодно отрезал барон, отворачиваясь к Аделине: – Ты не поможешь? Хотел бы выпить в гостиной.

Больше не обращая внимания на Амадо, который угрюмо смотрел в тарелку, Адель, поднявшись, подошла к инвалидному креслу и в полной тишине выкатила его из столовой.

– Он хороший парень, – понуро оправдывал брата Маринеро, уже самостоятельно подкатывая кресло к бару и доставая бокал. – Просто переживает за меня.

– Я всё понимаю, – Аделина, присев на софу, наблюдала за мужчиной, который налив себе алкоголь, выпил его одним махом.

– Если ты устала, то… – барон сделал явный намёк на то, что хочет остаться один и Адель, порывисто встав, кивнула:

– Да, немного утомили сегодняшние события.

Вот так и закончилась свадьба Аделины. Молодая женщина искупавшись, свернулась на кровати в комочек и, выплакавшись, заснула, а глубокой теменью вскочила от дикого крика, который эхом пронёсся по всему дому.

Приложив к груди ладонь, где суматошно забилось сердце, прислушалась, но в доме стояла тишина. Адель уже подумала, что ей приснилось, как вновь по дому разнёсся жуткий, полный невыносимой боли крик.

Подскочив, выбралась из кровати, накинула спешно халат и, активировав осветительный кругляш артефакта – выбежала из спальни. Аделина осмотрелась в пустом коридоре, решив спуститься вниз, вскоре услышала доносившиеся разговоры из левого крыла поместья, куда и поспешила.

– Что вы здесь делаете? – сухонький старичок дворецкий уставился на Адель как на привидение, столкнувшись с ней в коридоре.

– Это Маринеро? Кричал Маринеро? – пытаясь отдышаться от бега спросила Адель, но дворецкий, схватив её за руку, попытался увести обратно:

– Вам нельзя туда гали, вам…

– Да отпустите меня! – гневно вскрикнув, вырвала свою руку и устремилась дальше, туда, где из-под двери виднелся свет.

Дворецкий бежал за молодой женщиной и пытался её остановить, но Аделина, не слушая мужчину, ворвалась в комнату, где на широкой кровати метался от боли Маринеро.