Я не прощу 2 (СИ)

— Я же тебя друзьям представить привез! Рассказывал о тебе с гордостью! А ты… ты меня опозорила, Оля! — с досадой чеканит он. В его глазах плещется ярость. Впервые передо мной не тот Олег, которого я знаю. Новый Олег мне незнаком.

— Что у тебя было с этим уродом?!

Всхлипываю. Нервы сдают, не выдерживаю. Закрываю лицо руками. По щекам текут горячие слезы.

Только кажется, моему мужу все равно. Он грубо толкает меня к стене.

— На меня смотри, Оля!

— Ничего у меня с ним не было! Я его даже не знаю! — почти выкрикиваю.

— Ах, не знаешь?! А почему он тебе такое предлагал?! Я ведь все слышал! Все до единого слова!

Его крепкая рука с силой сжимает мой подбородок. Пытаюсь вырваться, но ничего не получается.

— Прекрати, Олег! Мне больно! Они утром приходили в офис! Угрожали твоему отцу расправой…

Он изумленно смотрит на меня.

— А мне почему не сказали?!

— Твой отец приказал до вечера тебе ничего не говорить!

— Как — не говорить?! — хрипло переспрашивает он. — Почему мне не сказали, я спрашиваю?! Ты — моя жена! Как ты могла промолчать?!

У меня начинается истерика. Я бью его по рукам, по груди. Даже не жалею его лицо. В какой-то момент мне удается вырваться. Размахиваюсь и с силой влепляю ему пощечину. Кровь, которую на время удалось остановить, вновь течет по его губам.

Олег резко вытирает кровь рукой и хватает меня за локоть.

— В офис поехали! Видеокамеры посмотрим! — зло рычит он и тащит меня к машине.

Я отбиваюсь.

— Видеокамера утром не работала!

— Да что ж это такое?!

С губ моего мужа срывается ругательство.

В машине меня трясет. Такое чувство, что я впала в транс. Я в шоке от любимого мужчины. Мне больно и обидно. Я понимаю, что еще долго буду помнить этот допрос.

«Ты меня опозорила, Оля!» — будто самый страшный приговор, звучат в ушах его слова.

Глава 9

Машина несется в центр города. Загораются по очереди вечерние фонари, снуют туда-сюда автомобили. Улицы заполняются беззаботно прогуливающимися парочками и молодежными компаниями. На летних террасах в кафешках громко играет музыка. Все, как обычно, но только не у нас с Олегом. Я так боялась, что появится трещина, и вот она появилась, даже без участия Светы Громовой.

Олег резко дает по тормозам у опустевшей парковки. Слышен скрежет металла, машину заносит, и она останавливается буквально в сантиметре от высокого бордюра. Удивительно, что бампер не помят.

— Пойдешь со мной, — не глядя на меня, чеканит Макаров и первым выходит из машины. Он хлопает дверцей с такой силой, что зеркала и стекло жалобно звенит.

Я молча выполняю его требование. Мне не хочется с ним спорить, а разговаривать — еще больше.

Олег подходит к охраннику, что-то ему говорит, и тот кивает. Я не разбираю слов. У меня перед глазами туман.

Охранник впускает нас в свою каморку. Что-то ищет на мониторе, включает запись.

На экране утро. Длинный коридор. Дверь в наш офис приоткрыта.

«О, глянь, какая у старика цыпа!»

«Это че, секретутка его, что ли?»

«Хорошо дедуля устроился, раз у него такая красотуля в секретутках ходит!»

Я бледнею. Стою, вцепившись пальцами в столешницу, и не шевелюсь. Замечаю, как у монитора Олег сжимает и разжимает кулаки, как играют желваки на его четко очерченных скулах.

«В глаза мне смотри, цыпа! Сколько дед тебе платит? Я заплачу больше, если будешь в обеденный перерыв мне минет делать!»

Мне хочется провалиться сквозь землю. Чувствую, как меня трясет. Противно, гадко и стыдно.

— Почему. Мне. Не сказали?! — рычит Олег. Он бьет кулаком по столу, и бумажки, которые обычно заполняет охранник, разлетаются в разные стороны. Затем вскакивает из-за стола и смотрит на меня пронзительным взглядом.

— Почему, Оля?!

— Твой отец попросил меня не говорить… Он хотел рассказать тебе об инциденте сегодня вечером, — едва слышно хриплю я. — Откуда мне было знать, что они меня запомнят, и что мы столкнемся в ресторане?!

Я напугана.

Олег проводит рукой по волосам. Мечется по тесной комнатке охранника, как раненый зверь. Потом хватает меня за руку и тянет за собой к выходу из здания.

Помогает сесть в машину, уже спокойнее, а сам остается снаружи. Слышу, как он набирает Прохорова. Из фраз — одни ругательства.

— Что случилось? — робко интересуюсь, когда Олег садится за руль.

— Ничего. Отпустили их! Кто-то крышует! Знать бы еще, кто… — разъяренно рычит он. — Едем домой, с ними разберусь позже!

— Не надо с ними разбираться, Олег! — выпаливаю в сердцах. — Ты их видел?!

— А если они к тебе на улице подойдут, Оленька, а меня рядом не будет?!

Он фыркает, проводит по волосам горячей ладонью. Машина несется вперед, проскакивает на светофоре на красный свет, нарушая правила движения.

Я сижу рядом с Олегом, выпрямив спину, и не шевелюсь. Мне страшно.

У нашей многоэтажки уже стоит машина Прохоровых. Оттуда выбирается Витя.

— Оленька, ты как? — Он смотрит на меня с тревогой.

Отмахиваюсь: говорить нет сил.

— Я провожу Олю до квартиры и вернусь. Перетереть нам с тобой надо, Витя, — обращается к нему Макаров.

Я вспыхиваю. Запоздалая обида обжигает горло.

— Не надо меня провожать! Сама доберусь! — И уверенно иду к подъезду.