Я (не) прощу тебя. Измена мужа

– Мам, я что-то перехотела обедать. Аппетит пропал, – зло смяв белый лист пальцами, сую его в карман халата. – Вы кушайте, а я отлучусь позвонить.

– Ксюша, что за спешка? Посиди с нами немного, – мать красноречиво глазами показывает в сторону Киры. – Ксения, в твоем положении не нужно пренебрегать здоровьем. Отдохни сегодня. Успокойся. Выспись. Нужно действовать на трезвую голову. С остывшими эмоциями и контролируемыми чувствами.

Мне хватило минуты, чтобы остыть. Мать права. Тем более, звонок был не такой уж и важный, мне просто нужна была причина, чтобы уйти. Но, как известно, от себя не убежишь. Тем более, когда ты в ответе не только за себя, но и за тех, кто находится с тобой рядом.

– Действительно. Давайте отвлечемся и покушаем, а потом можно посмотреть что-нибудь по телевизору.

– Выбираю я, – встрепенулась Кира. – Будем смотреть мультик про Русалочку.

Мы уселись за стол.

– Я не против, – улыбнулась ей в ответ.

– Так уж и быть, в этот раз уступлю, но следующий мультфильм выбираю я, – в шуточной форме заявила мама.

Внезапно нашу болтовню перебил звонок моего телефона.

– Не отвечай, Ксения. Пусть звонит, – настойчиво комментирует мать.

– А вдруг это папа? – вскакивает из-за стола дочка и мчится на звук, и не успела я как-то среагировать, как Кира, радостно вскрикнув, отвечает на вызов. – Папа! Папочка! Я знала, что это ты. Ты за нами приехал?

Глава 5

Резко поднимаюсь, и стул, не устояв под моим напором, перевернувшись, с грохотом рухнул на пол.

– Кира, дай мне трубку! – мой голос звучит слишком возбужденно, от того чересчур громко и строго.

Дочка, не поняв в чем дело, хлопает ресницами. Задрожала и, подбежав, сунула мне телефонную трубку в руки.

– Мама, там папа, – хныкающим голосом произносит. – Я хочу к нему.

– Кирочка, – понимаю свою ошибку, и притягиваю дочку за плечи, целую в макушку. – Прости… что накричала…

Кира обнимает меня ручками. Облегченно выдыхаю.

Прижимаю к уху трубку.

– Игнат?! – стараясь сдержать рвущееся наружу волнение, отвечаю как можно ровнее.

– Зачем ты кричишь на Киру? – сухо, без эмоций.

– С чего вдруг интересуешься? – срывается с губ язвительное.

– Потому что она… – вдруг в его тоне скользит вырвавшаяся из-под контроля злоба, – она… ребенок и не может защитить себя.

– Защитить? – срывающимся от волнения голосом переспрашиваю, саму же начинает бить крупная дрожь.

– Мама, ты замерзла? – дочка обнимает меня крепче.

– Да. Именно так. Дети в таком возрасте не могу отвечать за действия своих родителей, – эмоции Игната полностью выходят из-под контроля, и я даже не знаю, радоваться мне этому или пугаться, что он задумал? Почему так напирает? Разговаривает в таком тоне?

Отнимаю трубку от уха. Склоняюсь к Кире.

– Солнышко, пойди покушай с бабушкой. Мама сейчас поговорит и вернется. Договорились?! Мама! – окликаю родительницу, которая делает вид, что сосредоточенно ковыряется в тарелке с едой и не подслушивает наш разговор.

Но тут же подрывается с места и, подхватив Киру, забирает её с собой.

– Игнат, зачем ты звонишь? Что тебе нужно? Или ты вдруг прозрел? Хотя по твоему тону вряд ли, – подвожу итог.

– Нет, ничего не изменилось, Ксения. Я принял решение. У меня есть неоспоримые доказательства того, что Кира не моя дочь и что ты мне все это время лгала.

– Все твои доказательства и документы – это ложь. Обман. И я тебе это докажу.

– Я больше не склонен верить такой… таким лживым стервам, как ты, – каждое слово пропитано ядом, мне дурно становится даже не расстоянии.

– Игнат, за что ты так со мной? – обида сочится из каждого моего слова. – Я никогда, никогда тебе не врала, Игнат…

Жалко… мне так себя жалко в этот самый миг, что хочется забиться в истерике, разрыдаться и кричать… кричать о том, что меня оболгали, что я не та, которой меня для него изобразили. Но я не могла. Если я сейчас снова начну обвинять его мать, он бросит трубку и еще больше поверит в ту ложную информацию, которую ему предоставили.

– Хватит. Твои оправдания мне не нужны, я верю фактам. И точка.

– Тогда… что тебе от нас нужно, Игнат? Зачем звонишь? Что тебе нужно? Ты уже выгнал нас из дома. Заблокировал карточки. Что еще? Заберешь телефон? Машину? Забирай все. Мне от тебя ничего не нужно!

Все же истерику сдержать мне не удалось. И это становится понятным после того, как, проведя тыльной стороной ладони по щеке, я чувствую влагу.

– Ксения, не устраивай драму. Я понимаю, что тебе сложно принять тот факт, что твой обман вскрылся, и чем быстрее ты это признаешь, тем будет легче и для тебя, и для Киры.

Я молча слушаю его слова и не могу поверить в то, что это все происходит с нами. Не могу поверить в то, что слышу. Мне кажется, что это какой-то страшный, странный сон, параллельная реальность, да все, что угодно, только не реальность. Ну, не может этого происходит с нормальными людьми в наше время.

– Собственно, я зачем тебе звоню. Завтра жду тебя возле загса. Дорогу найдешь? Или за тобой водителя прислать? Ты, кстати, где сейчас?

– В гостинице, – зачем-то отчитываюсь перед ним, а потом жалею, что сказала.

– И на какую у тебя, интересно, хватило денег?