Читаем Я не робот "Служу себе" полностью

Я сел перед своими друзьями и соратниками на стул и шумно выдохнул. Хоть Веню и нельзя было назвать полноценно моим человеком, да его и человеком-то с большой уверенностью назвать нельзя, Нэнси имела лишь частичную полноту информации, а Легат вообще был по сути мощным вычислительным устройством, имеющий значительный уровень интеллекта, но лишенным воли, и по этому не имеющий личности в привычном понимании, сейчас эти «люди» мне помогали, а следовательно, они в моей команде.

— Кто-нибудь мне может объяснить, что тут не так? Я дал этим людям всё необходимое для достойной жизни, какого чёрта они бунтуют?!

— Может, поэтому они и бунтуют? От того, что у них всё есть. — Выдвинула свою теорию Нэнси.

— Объясни. — Незамедлительно потребовал я.

— Ну, я помню, как всё это начиналось, потому, что работала в те дни с Ло. Мы кнутом и пряником насаждали свои порядки на средних уровнях, я была кнутом, а Ло пряником.

— Нэнси, избавь меня от подробностей ваших ролевых игр, давай ближе к телу. — Немножко подшутил я над ней.

— Ничего такого не было! — мгновенно вспыхнула она. Нет, подкалывать её мне не надоест. — После того как я разгромлю банду, сразу же образовывался вакуум власти среди людей. Потом приходила Ло с её дарами. Она всеми правдами и неправдами уговаривала людей пойти с ней в Мар. Большинство шло.

— Ну и? — подгонял я её.

— Эти люди получили все свои блага, не прилагая усилий, и восприняли это как должное. Они не ценят того, что имеют, потому что они этого не добивались. Но аппетит приходит во время еды, поэтому им хочется ещё.

— Почему, когда я провернул всё тоже самое с твоими людьми, у меня не было таких проблем как здесь?

— Шутишь? Да ты нас пинками загнал в чётко ограниченные рамки. А твой Цербер, — тут она кивнула в сторону Легата, — заставлял нас даже в туалет ходить строем и по расписанию. Анекдот «Шаг в лево, шаг в право считается попыткой побега, прыжок на месте расценивается как попытка улететь. Наказание: немедленный расстрел на месте» мы расценивали не как шутку, а как инструкцию к поведению.

— Хм-м-м-м, — я задумался, — Сытые не бунтуют, — повторил я фразу Кхорна, — просто иногда с жиру бесятся. Какова на данный момент ситуация?

— На данный момент, недовольством охвачено пять процентов города. Пока что нам удаётся сохранить относительный порядок, не прибегая к жёстким мерам.

Нажав кнопки на личном пульте, встроенном в стол, Легат зажёг в воздухе прямо посреди стола голограмму карты города. Большая его часть была окрашена зелёным, это люди с лояльным настроением к трибунам. Были ещё большие жёлты кляксы, это население требовало реформ. Оранжевые пятна, люди недовольные властью, но не решающиеся на открытый конфликт и одно мигающее красное пятнышко, место, где сейчас идут беспорядки.

— Что это за место, — указал я на красное пятнышко.

— Это территория концентрированного проживания мутантов-староверов, отказывающихся проходить полный цикл преобразования в человека.

— Это из-за диаспоры там беспорядки?

— И да, и нет. Сама диаспора очень лояльна правительству и святой матери Ло-чан в частности, они фанатики и откровенно ей поклоняются. Они веруют, что если они исцелят свои тела от мутаций, то святая Ло-чан не узнает их души после смерти и не приведёт в райские сады.

— Фанатики, — презрительно фыркнул Венедикт.

— Ой, а кто своему дедушке и папе каждый день молится? — поддел его Легат.

— Я не молюсь, а возношу им заслуженную хвалу. Что плохого в том, чтобы любить свою семью?

— Ничего. Если это не принимает такие нездоровые формы как у тебя, — продолжил злить его Легат.

— Довольно. — Остановил я их, — И запомните на будущее, тут шутить имею право только я. Легат, продолжай.

— Да, трибун. Пресловутые «дети трущоб» разыгрывают в районе фанатиков националистическую карту. Теперь там конфликт между «понаехавшими» и «демоновым биомусором», так они обращаются друг к другу.

— Безобразие. Что ты собираешься с этим делать?

— На месте уже работают полицейские роты, усиленные водомётами и слезоточивым газом. Автоматика герметизирует все окна и вентиляцию, чтобы не пострадали безучастные граждане.

Прямо во время разговора Легата, красное пятнышко перестало быть красным и сменило цвет на оранжевый, на ней тут же подсветился ярлык с символом зоны вероятных беспорядков.

— Что тебе известно о нарушении деятельности порталов?

— Ничего. Порталы перестали работать сегодня утром. Параллельно с этим, зафиксирован пик беспорядков в городе, хотя утечки информации об этом не было, мы засекретили это происшествие, чтобы не сеять панику.

Рядом с картой появился график беспорядков с двумя пиками на кривой.

— А первый пик, это что? — спросила Нэнси.

— Покушение на трибуна Ло-чан, — ответил ей Легат, — С тех пор уровень волнения оставался слегка повышенным.

— Тебе не удалось починить порталы? — задал вопрос уже я.

— Порталы исправны. Их работе мешает неподдающееся изучению явление.

Тут я вспомнил о своём неудачном опыте использования пространственного щита и о посланной группе призраков-разведчиков.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Я из огненной деревни…
Я из огненной деревни…

Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план "Ост"». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии. Целые районы республики были недоступными для оккупантов. Наносились невиданные в истории войн одновременные партизанские удары по всем коммуникациям — «рельсовая война»!.. В тылу врага, на всей временно оккупированной территории СССР, фактически действовал «второй» фронт.В этой книге — рассказы о деревнях, которые были убиты, о районах, выжженных вместе с людьми. Но за судьбой этих деревень, этих людей нужно видеть и другое: сотни тысяч детей, женщин, престарелых и немощных жителей наших сел и городов, людей, которых спасала и спасла от истребления всенародная партизанская армия уводя их в леса, за линию фронта…

Алесь Адамович , Алесь Михайлович Адамович , Владимир Андреевич Колесник , Владимир Колесник , Янка Брыль

Биографии и Мемуары / Проза / Роман, повесть / Военная проза / Роман / Документальное