Читаем Я не робот "Служу себе" полностью

Ещё за несколько дней я создал уже пять ветряков. Пробовал маяться с солнечными панелями, но местное светило было тусклым из-за плотной атмосферы, да и пыль оседала на панель, так что они были признаны мной неэффективными. Когда число ветряков достигло 12, я частично запустил конвейер по сборке роботов. И мне удалось создать модель Геракл 6900, эта модель показалась мне наиболее подходящей для моих целей, так как была наиболее оснащена искусственными мышцами и казалась более сильной, чем я. Скопировать накопитель энергии, подобный моему, мне не получилось, зато я смастерил для Геракла другой аккумулятор, который Гера носил в рюкзаке у себя на спине.

Гера оказался личностью с непростым характером или с имитацией характера, всё, о чём он думал, это секс, когда мне нужен был технический помощник.

— За неимением гербовой, пишем на обычной, — вздыхал я и вешал себе на шею табличку «интим не предлагать». Почему-то текстовая информация его останавливала. А вот то, что я похож на скелет, с которого содрали кожу, нет. — Ну что ж, мой полигамный друг с нечёткой ориентацией. Бери эти провода и тяни на соседний дом, и смотри, прежде чем бросать их с крыши, закрепи на специальных креплениях, а то вырвешь мне всю надстройку.

— Хорошо, Пол, будет сделано, мы отлично с тобой ладим, мне кажется, мы прекрасная пара. Может, скрепим наши отношения тактильно?

— Гера, я когда-нибудь доберусь до твоего позитронного мозга и лично перепишу там всё. Я надеюсь, ты выполнил мою просьбу и заряжаешься от других контактов?

— Нет, Пол, я не понимаю, почему нужно идти на другое здание и заряжаться там, когда на крыше этого дома более высокое напряжение и оно ближе? Так я меньше расходую драгоценной энергии.

— Вот это ты понимаешь. А не приставать ко мне со своими гейскими замашками ты не понимаешь. Ладно, скажу прямо, мне брезгливо заряжаться с тобой от одного и того же контакта. И я требую от тебя, чтобы ты не заходил на крышу, когда я это делаю. Если тебе так приспичило, то иди на последнюю.

— Пол, ты ранишь мои чувства. Неужели отношения между нами ничего для тебя не значат?

— Да нет у нас никаких чувств! — выругался я, бросая в стену гаечный ключ. — Ты машина и я машина, мы роботы, понимаешь? У нас не может быть ни чувств, ни отношений.

— Ты причиняешь мне боль, Пол, — захныкал Гера и умчался вниз по этажам.

— П*дор кибернетический, — кричал я ему в след.

И так всегда. Надо было поискать какого-нибудь робота попроще, там, промышленный или строительный. От них-то пользы больше, а болтовни меньше. Да, была у меня минутная слабость при выборе помощника, хотелось ну хоть с кем-нибудь поговорить. Создавать женщину сексбота побоялся, я уже немножко начал изучать культуру людей, живших здесь. От своих сексботов они добивались не просто страсти, но ещё и чувств. А значит, полная палитра впечатлений, и для них ничего не станется спрограммировать сексбота с характером законченной стервы. Не знаю, как люди, а я бы сразу сиганул с крыши СексботРоботикс или отключил себе питание путём азиатского ритуала харакири, чем терпеть эту железную стерву. Так что мой друг робогей был не самым худшим вариантом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Я из огненной деревни…
Я из огненной деревни…

Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план "Ост"». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии. Целые районы республики были недоступными для оккупантов. Наносились невиданные в истории войн одновременные партизанские удары по всем коммуникациям — «рельсовая война»!.. В тылу врага, на всей временно оккупированной территории СССР, фактически действовал «второй» фронт.В этой книге — рассказы о деревнях, которые были убиты, о районах, выжженных вместе с людьми. Но за судьбой этих деревень, этих людей нужно видеть и другое: сотни тысяч детей, женщин, престарелых и немощных жителей наших сел и городов, людей, которых спасала и спасла от истребления всенародная партизанская армия уводя их в леса, за линию фронта…

Алесь Адамович , Алесь Михайлович Адамович , Владимир Андреевич Колесник , Владимир Колесник , Янка Брыль

Биографии и Мемуары / Проза / Роман, повесть / Военная проза / Роман / Документальное