Я не сдамся!

На его лице осталась пара небольших розоватых пятнышек, но, в целом, выглядел он невредимым. Маша знала, что ногам досталось куда больше и надеялась, что там ситуация оставляет желать лучшего. Волдыри, мокнущие раны, боль. Все, чего и заслуживают подобные типы.

Глеб прищурился:

— А ты борзая. Такое ощущение, что так и напрашиваешься. Все это время мечтала, чтобы я претворил угрозы в жизнь?

Маша вспомнила, как он пообещал «пустить ее по кругу» и поежилась. Однако вида не подала.

— Давно тебе не устраивали хорошую порку, а, сука?

— Давненько, — кивнула она. — Но на меня где сядешь, там и слезешь. Это всем известно.

— Да?? — притворно воскликнул Глеб.

— Ага.

Не успела она опомниться, как мужчина рванул к двери. Та, конечно, была заперта изнутри, но ему каким-то образом удалось ее открыть. Девушка лишь услышала металлический лязг и щелчок замка. Отмычки, ключ, какой-то специальный инструмент для открывания замков? Она могла только догадываться и опасливо попятилась в другой конец помещения. Пользуясь парой секунд промедления, пока следом за Глебом в палатку заходил Илья, включила фритюр. Правда, поставить туда посуду не успела, и теперь кипящее масло, скорее, угрожало ей, нежели двум непрошеным гостям. На всякий случай Маша отошла от фритюра к рабочей поверхности.

Не успела она опомниться, как в лицо ей неожиданно прилетел мощный удар.

Глеб ударил ее кулаком, попав в скулу. Она рухнула на плитку, больно ударившись локтем. Щека пылала, локтевая кость взрывалась от боли.

— Теперь стало повеселее, да? — спросил Глеб.

Маша молчала. С детства привыкла терпеть боль. Когда она попыталась подняться, Глеб наступил ей на лопатку ботинком и придавил к полу.

— Лежать, шавка. Я скажу, когда можно будет вставать. А сначала постоишь на коленях. Загладишь вину.

Он указал на свою ширинку и продемонстрировал мерзкий жест возле своих причиндалов.

— Давай реще только, — раздался ровный голос Ильи, — у нас нет времени с ней тут лясы точить, ехать надо.

Тут послышался чей-то голос снаружи:

— У вас открыто?

Судя по тембру, подростки. Значит, кричать бессмысленно, все равно не помогут.

— У нас переучет, — сухо сказал Илья. — Сегодня без шавухи, пацан.

Подростки ушли, а дверь в подсобку открылась и наружу высунулся сонный Ахмед.

— Деньги пришли? — спросил он. — Вторник забирали. — Затем, видно, увидел Машу, лежащую на полу, и вовсе ударился в панику: — Девушка пол лежит, нельзя, зачем делаете? Маша! Маша, помощь нужен!!

— Ахмед, иди в подсобку, — проговорила она. — Все в порядке. Они скоро уйдут.

— Выручку за сегодня подготовь, — велел Ахмеду Илья. — Без монет, только купюры. Как обычно.

— Нет пятьдесят, — засуетился Ахмед, — карта платили… Есть тридцать.

— Ну, значит, неси тридцать. Давай, в темпе.

Маша подняла голову с пола:

— Ахмед, ты же сам сказал, что во вторник они забрали пятьдесят. С какого хрена ты принесешь им сейчас еще тридцать?

Илья поддал ей мыском ботинка, больно стукнув подбородком об пол:

— Завали.

Но Маша успела выкрикнуть заранее подготовленную фразу:

— Раз. Два, три!

Еще пару дней назад они с Ахмедом условились, что на счет раз он быстро забегает в подсобку, а на счет два и три запирает решетчатую дверь, ведущую туда. Обычно она всегда была открыта, и на месте проема висела шторка, но сейчас ситуация требовала иного.

Когда Ахмед запер замок с той стороны, Илья беззлобно пнул решетку ногой.

— Дебил, я ж ее щас сломаю и посажу тебя очком на фритюр.

— Ахмед, опусти шторку и сиди тихо, — велела Маша, после чего получила ботинком по голове. На этот раз удар был не сильный, и ей удалось закончить: — Что бы они ни говорили, дверь не открывай!

Илья присел перед ней на корточки, порылся в кармане куртки и вытащил оттуда металлическую зажигалку. Открыл крышку, приподнял девушку за подбородок и подсветил ей лицо.

— Ты даже с опухшей мордой ничего так, — резюмировал он. — Люблю дерзких. Особенно мне нравится их ломать, до полного подчинения. В этом самый кайф. Сейчас у меня мало времени для полноценного тренинга, но кое-чем я тебя все-таки угощу.

Он поднялся и, продолжая держать открытую зажигалку, прислонился к столу чуть в стороне от фритюра.

— Я пойду покурю, — бросил Илья и вышел на улицу.

— Вставай на колени, — скомандовал Глеб. — Предупреждаю: от тебя я жду только старания и желания исправиться. Решишь показать зубки — я выбью их все до единого, так что лучше даже не пытайся. Все усвоила?

— Да, — покорно ответила Маша, как завороженная следя за пламенем зажигалки.

— Что да? Тебя что, в школе не учили правильно отвечать?

— Да, Глеб. Я все поняла и готова быть послушной девочкой. Но это только с вами.

— Правильно, только со мной, — кивнул тот, похоже, нехило возбудившись от ее тона. — Расстегивай ширинку, киса. Люблю, когда сучка делает все сама.

Он слегка откинулся назад, но продолжал светить на Машу пламенем зажигалки, контролируя ее действия. Она послушно расстегнула ему ширинку, затем ремень и облизнула губы.

— Давай, бери его в ротик.