Я не сдамся, Красавчик (СИ)

— В смысле ты не рассмотрела своего парня сегодня. Если в прошлый раз он был одет в рубашку и больше походил на интелегентного человека, то сегодня его можно спутать с рок-звездой, которые так и пестрят на экране. И еще, это не мое дело конечно и Миша потрясающе смотрится в своем новом образе, но на мой взгляд пирсинг, это…эм… Хотя, не слушай меня, вы молодые, в ваши годы все хочется попробовать и экспериментировать это норма. Признаюсь, что сама думаю сделать тату. Что скажешь?

Вернув взлетевшие брови на место, положила нож на стол от греха подальше и к маме за пояснением обратилась.

— Ма-ма, какой к черту пирсинг? Мы сейчас вообще, о ком говорим?

Мама на меня с опаской обернулась и посмотрела, как на слабоумную.

— О парне твоем,

— А у меня пока нет парня, тем более такого, о котором ты мне тут рассказываешь. И папа твою татуху не одобрит.

Сижу и думаю, после того, как я Мишкиного друга Егора перепутала с его братом, промелькнула мысль, что и у Мишки может быть двойник, ну, или похожий на него брат. А мама как-то уже и сама в сомнения подалась, призадумавшись уставилась в открытый холодильник, ничего оттуда не извлекла, дверцу осторожно закрыла и на меня посмотрела. Потом рукой махнула, выдав «Да, ну, тебя!» и снова в холодный шкаф полезла.

Я подняла телефон и отправила Мишке сообщение, нужно же мне разобраться в этой неразберихе.

«Срочно возвращайся, нужно поговорить.»

Ответ не заставил себя ждать.

«Не поверишь, но я за этим и пришел.»

— Ладно, умник.

«Че там на счет пирсинга?»

Можно было бы его дождаться, но я никогда усидчивостью не отличалась, а в подобном случае тем более не смогу долго терпеть неизвестность.

«Тебе понравится. И не чекай, Еремина.»

— Уф, хоть что-то осталось как раньше.

Прикрыв глаза от облегчения, что никаких двойников различать мне не предвидится, привалилась головой к крышке стола.

— Женя, хлеб сам себя не порежет.

Н-до, от маминых некоторых слов я иногда прихожу в ужас. Надо Куприянову намекнуть, чтобы не требовал от меня лишком правильной речи с такими вот потрясными изречениями родителей.

— Естественно, ему это не надо.

Взяв нож, продолжила распиливать хлеб на ровные и тонкие кусочки. За хлебом последовали сыр и колбаса. Яблоки мама поставила в сторонке, признав, что если захотим, съедим целиком.

— Стол накрыт, осталось чай разлить, ты не знаешь, какой Миша любит?

А я, кроме того, что он кашу какую-то там любит, ничего из его предпочтений в еде не знаю. Что сказать? Плохая из меня поклонница.

— Черный.

Мы с мамой враз обернулись на Мишкин голос и, если мама с улыбкой такой ласковой к нему обратилась…

— Ой, Миша, ты уже вернулся?

То я, тупо-глубо и с огромной порцией удивления смотрела на вроде бы и знакомое лицо.

Вместо вчерашних отросших волос на голове у вошедшего был стильный полубокс, отчего сильно бритые виски выглядели через чур непривычно. Скулы на лице заострились, а в глазах было больше нахальства, чем вины. Таким вот не привычным, в черной обтягивающей майке с коротким рукавом и на широких плечах, в узких и тоже черных джинсах, я его сегодня увидела. Еще он криво ухмылялся, прищурившись, качая коробку с тортиком в руке.

— Как заказывали.

— Так, Евгения, проводи Мишу в ванную, пусть руки помоет, а потом чай пить.

А Евгения не хочет Мишу в ванную провожать. Хотя… возможно… конечно же, без сомнений, холодная вода будет кстати и поможет смыть эту улыбочку с его лица.

Приторно и гостеприимно улыбаясь ему, я вышла из-за стола и проскользнула мимо, кивнув следовать за мной. Шла, затылком ощущая его взгляд и предчувствуя, что ничем хорошим задумка моя не закончится, но отказываться не собиралась. Открыла дверь ванной, пропустила гостя вперед, тысячу раз жалея, что не собрала свое белье с вешалки, и мне снова пришлось покраснеть.

— Люблю кружево.

Мою взметнувшуюся вверх руку, которой я хотела стянуть свой лифчик, поймали в воздухе и прижали к боку. Я и не заметила, как оказалась развернутой и рассматривающей рисунок на кафельной стене.

— Т…ты с ума сошел?

— Угу.

Черт, его пальцы нежно и осторожно прикоснулись к моему животу и чуть надавили. На шее теплое дыхание, отчего волосы щекочут шею и вторая его рука присоединяется к первой, еще сильнее сжимая талию.

— Пусти.

— Не хочу.

Влажное прикосновение губ к щеке и я не знаю хочу ли на самом деле свободы.

— Миш…

Чувствую, как меня начинает накрывать потрясение от новых ощущений, а также предчувствую, как отреагирует мама, если застукает нас.

Руки пропали и стало прохладно. И одиноко. И хотелось вернуть их обратно. На негнущихся ногах развернулась и с потрясением смотрю, как Мишка преспокойно эти самые руки моет, на меня поглядывая в зеркало.

Руки помыл, вытер и щелкнул тихонько мне по носу, тут же поцеловав его.

— Пошли пить чай, Евгения Еремина, у меня к тебе еще разговор серьезный, не отвлекай.

Я? За ручку меня хвать и повел на кухню. Дальше было чаепитие. Что я могу сказать о нашем чаепитии? Ничего! Так как мало что запомнила и все время улетала в собственные раздумья, чередуя их с любопытством и разглядыванием сидящего рядом парня.