Читаем Я не сдамся полностью

— Спрашивать, почему бесполезно?

— Просто не хочу. Ты знаешь, мы не совсем ладим.

— И это очень странно — она смотрит вдаль и видит, как мой бывший очень мило общается с Ольгой Александровной — Олег со всеми женщинами клиники в прекрасных отношениях и лишь только с тобой он превращается ….. в кактус.

— Вот поэтому я и не хочу дежурить с ним. Целые сутки вдвоем, да мы поубиваем друг друга.

— Боюсь потерять подругу, придется согласиться. Но ты точно решила? Все — таки Новый год, может, к родителям съездишь?

— Нет. Я не передумаю. Кстати, у меня в кабинете подарок для тебя, пошли, отдам.

*****

В восемь утра тридцать первого числа я заступаю на дежурство. Ивана еще нет, и я наливаю себе чашечку горячего чая. Сижу в ординаторской и читаю карточки пациентов, поступивших в клинику прошлой ночью.

— Привет — слышу я за спиной мужской голос. Но это точно не голос заведующего травматологии.

— Привет — с опаской разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и встречаюсь с недовольными серыми глазами.

— Ты что здесь делаешь? — злобно спрашивает Олег, стоя в дверном проеме.

— Дежурю — отвечаю я и отворачиваюсь от него и ставлю кружку на стол дрожащими руками — А ты?

— Дежурю — недовольно бурчит он, нервно снимая верхнюю одежду. Он злится. Одев на себя белый халат, он подходит ко мне и забирает карточки пациентов — В хирургию поступали?

— Не знаю, еще не успела прочитать — нагло вру, я проштудировала все документы и знаю, что за сегодняшнюю ночь поступили шесть пациентов, три в травматологию, один в кардиологию и два в хирургию. Но я ему об этом не скажу — Сам проверь. А я пойду.

— Куда это?

— На обход, проверю, все ли в порядке.

— По отделениям пойду я, от тебя все равно никакого толка, а ты сиди бумажки перебирай — он демонстративно бросает передо мной карточки, так что все результаты анализов пациентов выпадают и перемешиваются между собой. Мне понадобится час, чтобы все разложить по местам.

— Тебе не кажется, что ты наглеешь? — закипаю я. Любому терпению приходит конец.

— Нет, не кажется.

Весь оставшийся день нам удавалось друг друга избегать, мы не пересекались. Да и с пациентами было затишье, люди наверняка сейчас сидят по домам, готовятся к празднику. Обычно, наплыв пациентов после часу ночи. Неправильное обращение с петардами, пьяные драки, выпившие водители или пострадавшие от подобных автомобилистов, небрежное обращение с огнем — вот основные причины по которым попадают к нам в этот светлый и семейный праздник.

Карточки в порядок я привела в своем кабинете, затем сделала генеральную уборку, подшила документы по папкам. Все же прошла по отделениям и пообщалась с пациентами, и, как ни странно, Олег мне на глаза не попадался. И это хорошо.

Ближе к ночи все же пришлось пройти в ординаторскую. Медсестры накрывали стол и радостно ждали двенадцати часов. Я в свою очередь помогла девушкам, вот только праздника в душе не ощущала. В этот день мне всегда грустно, внутри холод и пустота вперемешку с острой необходимостью в теплоте и внимании. Тридцать первого декабря день нашей свадьбы, эту дату выбрал Олег, он хотел, чтобы этот зимний праздник стал для нас особенным. И он, действительно, стал таковым. Я его ненавижу. В этот день, мне хочется закрыться ото всех и раз в году дать волю эмоциям, даже поплакать от отчаяния, выть от дикого одиночества. Именно в этот день особо хотелось теплоты: уютной, светлой и одной на двоих.

А из — за того, что виновник этого сейчас рядом, мне приходится держаться из последних сил. Лучше бы мы дежурили второго, тогда не было бы этой удручающей предпраздничной атмосферы.

— Мам, я поздравляю вас Наступающим — я набираю номер мамы, и она сразу берет трубку, ждала моего звонка — Звоню, пока есть свободная минутка, неизвестно, что будет потом.

— Настенька, ну почему ты не приехала? Мы очень ждали.

— Я дежурю, мама.

— А завтра?

— Нет, я хочу выспаться, если получится. Не забывай, меня могут вызвать в любую минуту. Поэтому не хочу уезжать далеко.

— Дедушка с бабушкой передают тебе привет. И папа тоже.

— Поцелуй их за меня. Я вас очень люблю.

— И мы тебя тоже. Береги себя и не думай ни о чем плохом. Пусть в этом году исполнятся все твои желания, доченька.

Я разговариваю с мамой и не замечаю, как в комнату входит Олег. Он подходит к холодильнику, достает бутерброды, наливает чай и присаживается за стол.

— Как день? — спрашивает он, спустя несколько минут.

— Спокойно — отвечаю я, откладывая телефон в сторону. Я сижу напротив и смотрю, как он кушает. Раньше мне доставало удовольствие, вот так просто сидеть рядом с ним.

Олег, молча, ставит передо мной кружку, наливает чай и кладет два кусочка сахара. Я теперь не пью сладкий чай, но не спешу ему об этом сказать. Стало приятно, от того, что он помнит — Спасибо — тихо говорю я и подношу кружку к губам.

Забытый вкус сладкого чая уносит воспоминаниями меня в нашу съемную однушку, когда каждое утро мы завтракали вместе, он так же, как сейчас, разливал чай по двум кружкам, а я делала омлет или горячие бутерброды, под его пристальным и любящим взглядом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Любовь по медицинским показаниям

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза