Читаем Я не сдамся полностью

— Да. Просто дружбу. Нам так проще будет общаться и работать. Черт — он встает с дивана и отходит от меня — Не хочу я больше возвращаться мыслями в прошлое. Его больше нет. Давай попробуем жить настоящим. Ты, согласна? — он с ожиданием смотрит на меня.

— Согласна — на выдохе произношу я.

— Ну, вот и хорошо — он улыбается и расслабляется — Ложись спать, ночь ещё.

— А ты? — только, после произнесенного понимаю, что здесь только одно спальное место и мой вопрос, мягко говоря, звучит, как приглашение прилечь рядом. Я краснею.

— Позже высплюсь. Дома. Пройдусь по палатам, проверю, как чувствуют себя наши новые пациенты.

— Хорошо — говорю я, снова касаясь головой подушки.

— Спи — после этого он выключает свет и выходит из ординаторской, аккуратно прикрывая за собой дверь.

Уснуть я так и не смогла, лежала на диване, снова и снова прокручивала в голове наш разговор. Мне не верилось, что его насмешкам и колкостям пришел конец. Неужели, мы еще способны общаться, как нормальные взрослые люди? А может, это его очередная стратегия по моему выживанию из клиники? Вопросов много и ни одного ответа. Сомнений много и нет веры, но есть надежда.

Время покажет.

****

- Доброе утро. Насть, просыпайся — слышу голос сквозь сон. С трудом открываю глаза, так как уснула, наверно, всего лишь полчаса назад.

— Доброе, Свет — говорю я, окидывая взглядом комнату.

— Не переживай, еще никого нет — поясняет Света, понимая мой блуждающий взгляд — Я пришла пораньше — Я так понимаю, домой ты не ездила?

— Нет — встаю с дивана, убираю подушку и плед в шкаф. Пытаюсь разгладить на себе помятый халат.

— У меня в кабинете, в шкафу есть свежая блузка, она будет немного тебе большевата, но под халатом будет не заметно.

— Спасибо — благодарно произношу я.

— Завтракать будешь?

— Да.

— Кофе, чай?

— Чай зеленый.

— Иди, умывайся. Я накрою.

У служебной комнаты встречаюсь с Олегом. Он, как раз выходит оттуда. Побрился, умылся, приятно пахнет после душа. На нем свежая рубашка и брюки. Надо тоже привезти на работу запасной комплект одежды и белья. Мало ли, что? Работа у нас такая, никогда не знаем, попадем ли домой в конце смены.

— Доброе утро — говорю я, отворачиваясь в сторону. Все — таки я еще не умылась.

— Доброе, Анастасия Николаевна — произносит он официально, но с улыбкой на лице — Завтракать будешь?

— Да. Света накрывает.

— Света, так рано пришла? — он смотрит на часы, на запястье — Ещё семи нет. Не против, если я к вам присоединюсь?

— Нет.

— Там слева стоит шкаф, в нем полотенца — говорит Олег, зная, что я впервые осталась с ночевой в больнице и многого не знаю — Еще, там же лежат новые, еще упакованные зубные щетки и расчески, бери, не стесняйся.

— Ничего себе сервис — удивляюсь я.

— Заслуга Коршунова. Всё, для нашего удобства.

— Спасибо — я, правда, очень благодарная ему, так как не осмелилась бы копаться в шкафу. Максимум, что я бы сделала, быстро обмылась и пополоскала рот с зубной пастой. А тут, полный сервис.

В комнате для персонала, даже нашелся фен. Быстро привожу себя в порядок. Света приносит мне блузку. Я переодеваюсь и возвращаюсь в ординаторскую. Олег со Светой сидят за столом и мило беседуют. Для меня уже налит черный чай, и на тарелке — два горячих бутерброда с колбасой и сыром. Я вопросительно смотрю на Свету, я же точно помню, что просила зеленый чай. Но Светлана переводит взгляд на Олега, и я понимаю, что чай разливал он. А я, действительно, раньше по утрам пила крепкий черный чай. Приступаю к завтраку под внимательным взглядом подруги. Светлана умная женщина и я понимаю, что она догадывается, что мы с Олегом не здесь познакомились. Но пока она прямо меня об этом не спросит, я говорить не буду.

*****

Ближе к обеду я вхожу в ординаторскую, в которой находятся мои девчонки, мы собирались сходить на обед в новое кафе, у больницы. Но подруги мгновенно замолкают, как только видят меня. Оля опускает глаза, Света делает вид, что читает журнал, Юля вообще разворачивается ко мне спиной.

— Если я вам помешала, можете прямо об этом сказать, а не играть в молчанку? Я выйду — говорю я, стараясь, как можно ровнее. Хотя обидно. Очень.

— Насть, стой — быстро говорит Оля, когда я направляюсь обратно к двери.

— Не уходи — просит Света.

— Девочки, может, лучше мы ей скажем? — обращается Юля к коллегам — Она все равно узнает.

— О чем расскажете? — нервно интересуюсь я.

— Может, ты присядешь? — тихо спрашивает Света.

Что новость такая оглушительная, что я могу не удержаться на ногах?

— Нет. Говорите.

— Мартынова увольняют — наконец, говорит Светлана Викторовна.

— За что? — спрашиваю я, пребывая в шоковом состоянии. Действительно, лучше бы я присела.

Девочки не спешат с ответом, переглядываются. Первой не выдерживает Ольга.

— Из — за тебя.


Глава 12

— Что значит из — за меня? — внимательно смотрю на коллег, жду пояснений.

Ребята с сочувствием смотрят на меня. И молчат.

— Читай сама — Светлана подает мне свой смартфон, а в нем на главной странице клиники размещена гневная статья одной из родственниц нашего пациента:

Перейти на страницу:

Все книги серии Любовь по медицинским показаниям

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза