Я не собирался убивать

Она вышла, оставив дверь приоткрытой. Бросив взгляд в окно, я обнаружил невдалеке садовника, которого, несомненно, интересовало, что я делаю. Я достал сигарету и закурил, изобразив, что рассматриваю фотографии, но на самом деле наблюдал за садовником. Окно было широко открыто, и я понял, что соответствующей камерой он мог снимать на пленку все происходящее в комнате. К тому же он стоял достаточно близко, чтобы заметить малейшее изменение выражения лица миссис Клайтон.

Я отошел от пианино и притворился, что заинтересовался висящим над камином парижским пейзажем. В этот момент я услышал шаги: кто-то тихо спускался по лестнице. Шаги были не такими быстрыми, как у открывшей мне дверь сестры Клайтона. Я повернулся лицом к двери, но как бы я ни встал, мое лицо все равно оставалось освещенным одним из трех окон. Я был уверен, что миссис Клайтон идет получше рассмотреть меня.

Дверь открылась, и в комнату вошла хозяйка дома.

Она не улыбнулась, ничего не сказала, а остановилась на пороге, внимательно глядя на меня. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так смотрел на меня. В это мгновение по моей спине пробежала холодная дрожь.

— Здравствуйте, мистер Кент, — сказала она наконец.

— Здравствуйте, миссис Клайтон. Я очень сожалею, что работа заставила меня побеспокоить вас.

— Не сомневаюсь. Что вы хотите, чтобы я сделала?

— Просто заполните формуляр для нашего юридического отдела.

Я удивился, как трудно мне давалось сдержать дрожание губ. Я был жутко напряжен как физически, так и умственно. Как я мог спросить у этой женщины сведения о ее брате? У полиции были основания задавать вопросы, а у меня — никаких. Мне вдруг показалось, что я никогда не смогу выдержать это испытание. Теперь, стоя перед этой напряженной женщиной с темными кругами вокруг глаз, я понял, что Плейделл не нуждался в моей помощи: он просто хотел показать меня миссис Клайтон, чтобы она могла ему сказать, я ли тот вор.

Она смотрела на мой лоб. Ее внимание, конечно, привлекла царапина, о которой говорил Плейделл. Могла ли эта деталь погубить меня?

Эта женщина не видела меня после того, как Маллен сорвал с меня маску, — следовательно, никогда не видела эту царапину. Не успела ободряющая мысль мелькнуть в голове, как другая уничтожила ее. Вдруг я получил царапину раньше, чем думал? При одном из сильных ударов Маллена, например. Все это происходило наверху. Я четко помнил каждое мгновение. Мне казалось, что я еще чувствую мощные и звонкие оплеухи, боль в глазу и сдавленной голове. Но я не помнил, когда получил царапину на лбу; очевидно, когда он срывал с меня маску.

— Разве столь необходимо делать это так быстро? — спросила миссис Клайтон. — Что… ах да, формуляр для юридического отдела…

— Чем раньше, тем лучше, миссис Клайтон. Нам нужен полный список пропавших ценностей, и как можно раньше, как только вы вспомните все, что лежало в сейфе.

— Я это прекрасно помню, — сказала она.

— В таком случае все будет просто.

Я открыл портфель и вынул обычный формуляр. Он всегда был приколот к дощечке, так что я мог заполнять его без необходимости садиться.

— Помнится, было оговорено, что вы можете подписывать формуляры такого рода в отсутствие вашего мужа.

— Это так, — подтвердила миссис Клайтон.

— Может быть, вы хотите взглянуть на это? — сказал я, протягивая бланк.

Она взяла его и сделала вид, что читает. Я был уверен: она только притворяется, потому что видел ее взгляд, направленный намного выше напечатанного текста. Она дважды быстро посмотрела в сторону окна на главном фасаде, словно хотела убедиться, что «садовник» там. Он действительно был там. В какой-то момент она посмотрела в противоположную сторону, и хотя я никого не увидел, но был уверен, что за домом стоит еще один человек. Это произвело на меня такой эффект, будто стены комнаты сдвигались, закрывая меня, как в коробке.

— Миссис Клайтон! — сказал я.

— Да? — отозвалась она, подняв голову.

— Кажется, в сейфе, кроме ваших драгоценностей, лежали деньги?

— Да.

— Сколько?

— Двести один фунт.

— Это все?

— Да.

— Вы в этом уверены?

— Разумеется, уверена.

Она явно не знала о существовании пятифунтовых банкнотов.

Я заставил себя продолжать допрос:

— Я не ставлю ваши слова под сомнение, но, как вы знаете, страховка распространяется и на деньги… если они принадлежали вам. Вы, кажется, сказали моему коллеге Готчу, что ваш брат положил в ваш сейф свои деньги. Это верно?