Я не твоя

- Да. Мы оба заслужили иметь то, что имеем. Я хотел сказать вам спасибо. За дочь. Я… я не буду мешать счастью Зои. Но… я хочу знать, могу ли я когда-нибудь вернуться, чтобы увидеть малышку…

- Ее зовут Света.

- Света… Светлячок.

- Да, мы так ее называем. Иногда.

- Я оставлю вам номер телефона. Если вдруг… понадобится помощь, или… или вы поймете, что Зоя не против моего общения с девочкой. Я не буду говорить, что я ее отец, просто… просто хочу хоть иногда ее видеть.

- Тамерлан… Я передам все Зое. Только… позже. А сейчас.

- Я ухожу.

- Погоди… Прости меня за те слова. Я не желаю зла вашей семье. И думаю, что Зоя тоже не желает. Она давно отпустила тебя. Отпусти и ты ее. Будь счастлив. Сам. С твоей семьей.

- У меня нет семьи. Моя жена… она не была мне женой. И сын от нее – не мой сын. – не знаю, что заставляет меня вот так все выложить этой женщине, но… - жена умерла в родах. Я один. И буду один. Прощайте.

Она молчит. Сглатывает. Качает головой.

- Что же ты натворил, Тамерлан… Что вы натворили?

- Я очень хочу, чтобы Зоя была счастлива. Передайте ей… когда-нибудь. Потом… Хоть через десять лет.

Выхожу. Прохожу до лифта, спускаюсь в холл. Опять сажусь за тот столик.

Нестерпимо болит голова. Словно кто-то миллионами игл сверлит внутри.

Какой-то сумасшедший страшный день.

День свадьбы моей любимой женщины.

Да, любимой. Люблю ее. Поэтому отпускаю.

Нужно собираться и уезжать. Мама не зря решила привезти нас на Кипр. Словно чувствовала, знала…

Сижу неподвижно. Отсчитывая мгновения. Понимаю, что сейчас, в эти самые минуты Зоя наверху. С ним.

Им хорошо. Они счастливы. Они заслужили это счастье.

А я…

Не знаю, сколько минут или часов я сижу вот так. Наконец, встаю, выхожу к морю.

Оно спокойное. Почти черное под звездным небом. Луна ласкает его своим светом.

Безмятежность растворена в воздухе.

Прощай, Зоя. Прости меня, если сможешь…

Хочется окунуться, уйти под воду с головой. Забыться.

Плыву, вперед и вперед, пока есть силы. Берег совсем далеко. Я в море один. Так просто взять и махом окончить все свои страдания.

Но я не имею права.

Я должен поднять на ноги сына. И брата. Заставить его шевелиться! Лечиться! Он должен встать! И мать… что будет с ней, если я…

И потом… Дочь. Светлячок! Я ведь и ей буду нужен! Обязательно буду! И сделаю все, чтобы на гордилась отцом.

Возвращаюсь в Москву на следующий же день.

Живу. Зарабатываю деньги. Строю, создаю, что-то уничтожаю, чтобы сделать новое. Трачу много средств на благотворительность- мама мне помогает.

Илик… о нем знаю мало. Он уехал один, далеко. Звонит иногда, сообщает, что жив и… почти здоров.

Почти ничего не знаю о своей родной дочери. Не могу заставить себя связаться с Петросом, даже бизнес с ним ведет дочерняя компания.

Сын мой растет замкнутым, молчаливым. Он очень сильный, сообразительный. И очень меня любит. Так радуется, когда я могу уделить ему время. Я сажаю его на коня едва он встает на ноги. Тренирую выносливость.

Живу. И не живу. В ящике моего стола все еще лежит алый платок, в котором золотые волосы…

- Тамерлан Александрович, - голос моего помощника звучит немного странно, - к вам пришла женщина, она не записана на прием и ее нет в вашем личном списке, но она настаивает на встрече, и говорит, что вы ее примете.

- Да… ну, если она так говорит. – почему-то сердце, которое давным-давно молчит, сейчас замирает, и работает словно с перебоями.

- Здравствуй, Тамерлан…

Глава 32.

- Зоя?

Не стесняясь разглядываю его, понимая, что он сильно изменился.

А ведь прошло всего пять лет! Сейчас, оглядываясь назад я думаю – как глупо, что я так сильно переживала, страдала из-за того, что получилось между нами. Вернее, из-за того, что не получилось.

Подумаешь, любимый мужчина решил жениться на другой. Это не самое страшное в жизни.

Теперь я это хорошо понимаю.

Потому, что знаю что самое страшное.

Самое страшное терять, и понимать, что ничего сделать не можешь.

Поэтому, когда можешь, то…

Делаешь!

Делаешь…

Именно для этого я здесь сейчас. Чтобы сделать.

- Здравствуй, Тамерлан. Извини, если отвлекаю.

- Нет, что ты… проходи. Присаживайся…куда тебе удобно.

Мне кажется, я физически ощущаю тот нерв, который сейчас дрожит в нем. Хотя, собственно  – почему? Ведь не должен же?

Прошло пять лет.

Он… возмужал. Еще сильнее. Когда-то Тамерлан был для меня воплощением мужского начала, мужской силы. Но сейчас его мужественность словно выросла в геометрической прогрессии, все прибавилось.

Он стал еще шире в плечах, и даже как будто выше ростом.

 Правда, я вижу седину на его висках. Странно. Он ведь еще совсем молодой? Мне тогда было двадцать, ему тридцать. Значит… сейчас всего тридцать пять?

- Изменился?

- Да.

- А ты… ты совсем не изменилась.

- Не правда.

- Извини, я… я не хотел тебя обидеть, - он словно смущается, осторожничает.

- Я не обиделась.

Стук в дверь, Тамерлан приглашает секретаря.

Странно, что с ним работает мужчина. Обычно в секретари берут девушек, стройных, привлекательных юных девушек.

Молодой человек закатывает тележку, на которой стоит кофейник, чайник, чашки, блюдо с фруктами и легкими пирожными.

- Чай, кофе?

- Если можно, капучино.