Я (не) твоя: Невеста поневоле

В груди горит, а Фёкла переваливается грузно, бежит, чтоб след не потерять. Что ж за ребёнок окаянный, хоть бы глядела, что не может поспевать за ней Фёкла. Издалека увидала люд собравшийся, и сердце в пятки ушло. Стоят кругом, не разглядеть, что такое. А как всё ж добралась, увидала, что укладывают мужика какого-то на телегу. Всмотрелась в лицо, не ясно кто, впервой такого встречает, а как взгляд перевела на второго, ахнула.

— Петя, — растолкала толпу, бросилась к сынку, рыдает у него на груди. — Петька, — трясёт за грудки, а тот не отзывается.

Забралась Агафья на телегу и плачет. Бросила на неё Фёкла взгляд косой, а та как воробышек нахохлилась и ревёт тихонько.

— Савелий, — закричала Фёкла, — кликните кто!

Качает народ головой, не поможет тут Савелий, мож и дохтур не сдюжит.

— А это кто? — кивает на мужика рядом Фёкла.

— Муж Аньки — вдовицы. Видать, теперь она и впрямь вдовка, — ответила одна из баб.

— Как бы не дважды, — добавил кто-то.

Накормила Анна ребёнка, поднялась с пола.

— Вовек добра не забуду, бабушка, — в пояс поклонилась, — за две жизни тебе спасибо.

— Погодь поклоны класть, не люблю того, да и про мужа Петра не вижу, будто пелена какая его спрятала. Токмо знай: всё сделала, что в моих силах.

— Как благодарить тебя стану? Небогаты мы, но отдам все, что попросишь.

— Не за тем делала, чтоб плату брать. К тому ж цена великая. Девка душу свою замарала.

— Луша⁈ — ахнула Анна, глядя на неё, только отвела девка глаза. — Идти мне надобно.

— Куды такая? — прикрикнула на неё Марфа. — Слаба ещё, пару дней тут будешь, не пущу. К тому ж девка у тебя жуть кака слабая. Подсоблю с этим. Печь растоплю, перепекать станем. Токмо завтра уж, на рассвете надобно воды набрать из трёх колодцев.

— Дочка у меня ещё имеется, — напоминает Анна.

— Да уж помню.

— Ульянка на сносях, не ровен час родит. Я ж даже не сказала, куды ушла. Искать станут, беспокоиться. К тому ж, ежели Петя вернётся, дома быть должна.

— Сказала тебе уж. Не смогёшь одна, — покачала головой. — Не по сроку народила. Придется другой идти, — глянула в сторону помощницы.

— Вернут меня домой, — покачала головой та, — ежели углядят.

— А ты аккуратней. К сестре наведайся, а к матери не ходи. Посланье передашь — и назад. Ну куды ей, — кивнула на вдовку, — не усидит, сбежит, ежели не сходишь. К тому ж хрёстная ты.

— Отчего же?

— А кто на свет ребёнку явиться помогал, теперича будешь за него везде отвечать.

— Так тебе же Бог не указ, — напомнила вдовка.

— Так-то мне, — прищурилась Марфа, — не всегда ж такая была.

— Отчего ж одна здесь оказалась? — любопытствует Анна, только не торопится ведьма отвечать.

— Иди уж, — указывает ученице на дверь.

Вздохнула Лушка да делать нечего.

— Всё узнаю, передам новости и обратно, — сказала и вышла.

Подбросила дров Марфа, скоро прогорят, токмо в избе теперь жару надобно. Сделает уж дело завтра, чтоб покойной быть.

— Не скажешь, значится, — сама себе кивает Анна. — Вот боятся тебя бабы, такое рассказывают, что волосы дыбом. Только я вижу: в тебе добра больше, чем во многих. Взять хоть мать Петруши! Со свету меня сжить готова.

— Наладится, — гремит котелками Марфа.

А Лушка по лесу бежит, чтоб затемно успеть вернуться. Дорога не близкая, к тому ж зверьё лесное ходит повсюду. Добралась до дерева большого, глядит, человек идёт. Спряталась. Сердце в груди ухает, как бы не приметили. Огляделся мужчина и дальше пошёл. Выглянула она из-за дерева и в деревню бежать, а сама молится, чтоб не узнал никто. Платок на голову намотала, лицо нарочно испачкала.

Скользнула во двор к Ульяне, неслышно по ступеням поднялась, хотела дверь толкнуть, как голос отца расслышала.

— Значится, Настенька!

Сбежала и за поленницей притаилась. Дождалась, пока выйдет, и к сестре.

— Ежели вы к мужу моему, нет его, — не признала в замарашке Ульяна сестру.

— Я это, я, — зашептала. — Луша.

Ахнула Ульяна, разулыбалась.

— Живая! Откуда ты?

— Токмо обещай, что никому не выдашь.

— Что ты, Луша! Сестры мы, умру да не скажу.

— У Марфы я в ученицах.

— Как⁈

— У Анны девочка народилась, с ведуньей сейчас она. Вернётся через пару дней. Девка её где?

Округлила глаза Ульяна.

— Агафья, — позвала. И не знает, куда дитё запропастилось. — Агафья!

Не отзывается никто.

— Найди, Луша, Христом Богом прошу. Назар её принес, а что потом…

— Назар? — удивилась Лукерья.

— Он, он. Приходил сюды прощаться… Беглый теперича. Да не про него толк. Агафью сыскать надобно.

Не хотела Лушка идти, а всё ж придётся. Некому сестре помочь. Одна у Марфы лежит, вторая незнамо где, Рябой зерном торгует.

Натянула платок сильней и на улицу. А где искать — ума не приложит. Глядит, телега едет, а за ней люд идёт. Никак хоронят кого? Остановилась, в сторонку отошла и лицо рукой закрыла. Прознает отец — замуж отдаст. Пригляделась — Агафья на телеге сидит плачет, только не видно, кто там ещё лежит. А за телегой Фёкла идёт, слезы утирает и причитает.

— Покинул меня Петруша.

Обдало жаром Лушку и забыла, что тайно она тут. Подбежала, в телегу глядит. И впрямь Петя там рядом с другим мужиком на кочках покачивается.