Я (не)твоя собственность (СИ)

Вспоминал своего. Он ведь тоже бандосом был, как и я, и не важно, что наркоту в подворотнях толкал, а не в кабинете на вершине баснословно дорого бизнес-центра сидел, занимаясь «слиянием и поглощением». Мать любил. И меня тоже. Помню, как розы ей охапками таскал, как в любви признавался. Как со мной конструктор собирал. Водить учил, посадив себе на колени. Как стрелять из пистолета давал. Настоящего. Как мы втроем в парке гуляли, на атракционах катались. И как в первый класс меня с ветерком на «мерсе» вез.

Любил ведь. Это точно. Я точно это помнил.

А еще я помнил, как в нашу квартиру — крутую, в евроремонте, приехали менты. Как надели на отца наручники и увели под вопли матери предварительно раскурочив весь дом. Специально. По беспределу. Как мама не переставая рыдала потом. Как после суда, меня в школе, в третьем классе, сынком барыги прозвали. Все, даже учителя. Все, кроме Кира.

Мало было отцу любви этой, выходит, чтоб не подписать меня и мать на все дерьмо, что кроется за клеймом семьи наркодиллера. Не помогла она ему, не справился он. Но я его не виню. Давно уже не виню. Много лет… Скорее всего.

И как-то вдруг, внезапно, пришло ко мне понимание — не позволю я своему ребенку повторить мою судьбу. Не дам любимой женщине носить клеймо бандитской шлюхи. Не позволю и все. И отцом буду нормальным. Тем, которым мой ребенок сможет гордиться. Который сможет приходить к нему на футбольные матчи. И на школьные концерты. И на выпускной вечер. Под руку с его счастливой мамой. Тем, кто сможет стать ему не просто отцом, а хорошим примером.

Хорошим.

Да.

Всю свою жизнь я двигался от одной цели к другой. И каждая навая бал сложнее предыдущей. Выжить. Подняться. Получить. Сделать своей. Теперь у меня появилась новая цель. Пожалуй, сложнее всех вместе взятых, которые уже достиг.

Светало. Лучи ленивого осеннего солнца постепенно заползали в комнату, касались лица малышки. Какая она… Не просто красивая — красивых много. Натуральных и деланных — полно. Одинаковых, взаимозаменяемых. Но таких, как она, больше нет в природе. Я проверял. Бесконечно долго проверял, пытаясь забыться хоть ненадолго. Но не получалось. Каждое лицо и тело лишь подчеркивало то, что его обладательница — не она. Каждая ночь, проведенная с другой, была еще одной ночью, в которую со мной не было ее.

Света

Меня разбудил запах кофе и яичницы. Сладко потянувшись, я открыла глаза и наткнулась на улыбающееся немного сонное лицо Макса. Одетый в черную футболку и серые тренники, он держал в руках деревянный поднос-столик. На том, помимо чашки кофе и тарелки с омлетом красовалась миниатюрная вазочка с хрупкой алой розой.

— Доброе утро, спящая красавица, — мужчина поставил поднос на тумбочку, склонился ко мне и поцеловал в губы. Потом склонился к животу. — И тебе доброе утро. Кто ты там, м? Кстати, мы пол сегодня узнать сможем?

Я расхохоталась.

— Ма-акс, еще для этого слишком рано. У меня же примерно шестая-седьмая неделя, а пол видно на узи только после двадцатой.

Он забавно нахмурился, видимо обдумывая, как считаются все эти недели. Потом поставил мне на колени завтрак. С аппетитом разделавшись с ним, я сбежала в ванную приводить себя в порядок. Приняв душ, стала боком к зеркалу. С полминуты всматривалась в талию так, словно за одну ночь могло что-то измениться. Посмеявшись над собой и обозвав мысленно дурой, высушила волосы, сделала укладку, намазалась кремами и направилась в гардеробную одеваться.

Выбрала теплое трикотажное платье-свитер черного цвета, асфальтовые плотные колготки и высокие сапоги на среднем широком каблуке. И вот, когда застегивала молнию на правом, вдруг стало очень-очень страшно. Словно эйфория от новости и реакции Макса схлынула, как море при отливе с берега.

Сперва я думала, что Макс меня купил и с ужасом ждала расправы, потом его ранили, потом меня, потом были его приступы, потом… Могли ли эти события негативно сказаться на ребенке? Так я ж еще и как наивная дура ждала у моря погоды вместо того, чтоб пойти и сделать тест…

Всю дорогу до клиники в голове вертелись все эти тревожные мысли, вызывая внутреннюю дрожь. В кабинет я сначала зашла сама, оставив Макса ожидать в коридоре.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Татьяна Сергеевна, мой гинеколог, после вопросов о дате начала последних месячных и сроке задержки.

— Хорошо… Отлично! Только слегка нервничаю. Понимаете, эти два месяца у меня были очень непростые в плане стрессов. А еще меня подстрелили… Я антибиотики принимала. Обезболивающие!

— На таком раннем сроке все это не могло повлиять на плод, — с улыбкой проговорила женщина и я выдохнула.

Сделав необходимые записи и назначив анализы, она предложила пройти в кабинет узи.

Макс увязался с нами.

И вот, раздевшись за ширмой, я прилегла на кушетку. Татьяна Сергеевна, усадила Макса так, чтоб он и я могли видеть монитор. Потом осторожно ввела мне датчик.

— Давайте посмотрим.

С замирающим сердцем, я уставилась на происходящее на экране. Ну и что здесь можно понять?