Я не твоя волчица

Сердце уже не отбивало бешеный ритм. Стучало ровно и размеренно. Тело налилось тяжестью, мышцы приятно ныли. Ощущение полного расслабления накатывало волнами. Глаза не открывались, но в сон провалиться не позволяли легкие щекочущие прикосновения пальцев Лесса. Он рисовал ими узоры на моей спине. Я лежала на его груди, спокойно дышала, наслаждаясь смешанным запахом наших тел. Светлые простыни были смяты, одеяло валялось где-то в ногах сбившейся кучей. Я слушала стук сильного сердца Леса и уже почти уплыла в темноту сна, когда голос моего парня разорвал приятную тишину.

— Ты уверена, что в этом году стоит участвовать в турнире?

Я даже голову приподняла, откидывая спутавшиеся волосы за спину.

— В смысле?

Я с самого поступления в турнире участвовала. Это не запрещено. Папа всегда учил, что опыт — плохой он или же хороший — в любом случае полезен. В первом случае указывает на слабости и помогает понять, над чем работать, а во втором случае — дает понять, что ты многого уже достиг, а впереди еще больше, и оно по силам. В первый год я вылетела уже на втором этапе — в лабиринте. Какой-то третьекурсник вышиб меня в первую десятиминутку. Но я все же защищалась, как умела, и не оказалась для него легкой добычей. И это уже повод для гордости. И с каждым годом я становилась все сильнее.

Уже на втором курсе я прошла во третий этап. И даже в четвертый. Но там даже в этом году без шансов. Последний этап — поединки в животном обличии. А против таких, как мой братец я как листочек против сильного осеннего ветра. Сопротивление бесполезно. Как бы остервенело я не давала отпор, меня тонким слоем по арене раскатывали.

— Я все думаю об этом нападении, — он поморщился. В темноте комнаты его глаза блеснули желтым животным цветом. — А вдруг это не случайность!? Да и твой отец не станет просто так принимать такие меры, — закатил глаза и поджал губы.

Да, такие меры причиняли массу неудобств, но я же не скажу, что это не только решение папы. Вчера я еще долго отмывалась от запаха волка Вилла, думала над встречей с духовным наставником, а сегодня после учебы все же уговорила Кира отвезти меня к Лессу. Уж очень соскучилась. И рядом с ним можно было расслабиться и не думать о плохом. Но если я не думала, то Лесс эту мысль отпустить не смог. Хотя, даже не странно. Ведь мой драгоценный братец, когда передавал меня с рук на руки, с милой улыбкой сообщил моему парню:

— Завтра вернешь в той же комплектации. А не дай Духи что — то случится, — он оскалился, подтолкнул меня к Лессу и закончил: — я тебе пасть порву без всякого суда, следствия и поединка чести.

Кир не доверял Лессу, о чем безумолку говорил мне всю дорогу. Не потому что в чем — то подозревал Лесса, а потому что понимал, что в случае опасности скорее я буду спасать своего парня, чем он меня. А идея оставить меня на одну ночь без защиты брату очень не нравилась. Кое-как успокоила этого заботливого самца с приступом гиперопеки. Весь в отца.

— И какое отношение это нападение имеет к турниру? — попыталась уловить, к чему клонит Лесс.

— Ну а что? Вдруг это кто-то из академии?

Да я почти уверена, что этот «кто-то» из академии! Только поделиться своими мыслями не могу. А Лесс тем временем продолжал.

— И прибьет он тебя на турнире под видом соревнования. Сделает вид, что заигрался. Или вообще опять подстроит какую-нибудь гадость!

— Лесс, — рассмеялась и погладила его покрывшуюся жесткой щетиной щеку, — ты такой милый, когда переживаешь за меня. Не стоит, милый, — звонко поцеловала его в грудь, сложила руки под щеку и снова устроилась на груди парня, — во-первых на всех этапах все полигоны тщательно проверяются. Никаких ловушек, кроме предусмотренных соревнованием. Кто и когда ловушки установил, чем начинил, и все такое тоже под контролем. А открыто использовать какую-нибудь дрянь — это надо быть глупцом. Сразу скрутят. И мой отец даже пыли от преступника не оставит. Уверяю, в этом случае отправят на суд Духов. А там как ни выкручивайся, а правда все равно станет известна. Так что, не о чем переживать.

— А лабиринт? — не унимался еще один заботливый самец на мою голову. — Там ведь никакого контроля, кроме сигналок, которые о выбывших оповещают. Вы там сами по себе.

— Это глупо. Так подставляться. Участников определенное количество. К лабиринту добираются не все. Там вычислить преступника тоже будет не сложно.

— Но тебе-то уже будет все равно, если тебя убьют! — он раздраженно рыкнул, словно разговаривал с конченной идиоткой, которая не понимала элементарных вещей. Я этого очень не любила. Поморщилась и поднялась. Села, подтянула одеяло к груди, расправила его и повернулась к взбудораженному Лессу.

— Во-первых, не ори, во-вторых, я буду участвовать в турнире. Ты никогда ими особо не интересовался и не представляешь уровень подготовки. И вообще, — легла на подушку, укрылась и широко зевнула, — почему ты решил, что именно меня обязательно захотят убить. На ярмарке была случайность, я думаю, и нас там было четверо.

— Четверо отпрысков влиятельных родителей.