Я не твоя зайка

«– Усольцева, Рамин, задержитесь», – говорит Петр Сергеевич, и мы перестаем смеяться, смотрим на него и на Наиля, что стоит рядом с ним. – Остальные могут быть свободны.

Все торопятся уйти, и только Вершинина идет медленно, плавно, не забывая смотреть прямо на Наиля. Господи, мне бы такую наглость, я бы со своими мозгами горы бы свернула.

– Господи, ребят, давно я так не смеялся. А видел, Наиль, как все напряглись, когда ты им работу уборщиков предложил. Шутить ты мастер.

– А чего шутить, не будут учиться, будут убираться за теми, кто умеет

думать. Отличный проект, кстати, – он поворачивает голову. Мы с Глебом как солдатики киваем.

– Спасибо.

– Да что вы как неживые. Когда – то Наиль был на вашем месте. Тоже лучший студент, тоже всем всегда чего – то доказывал.

– Хорош, Сергеевич, – затыкает преподавателя Наиль, а вот мне интересно. Может Кадыров и сейчас такой? Все пытающийся кому – то что – то доказать. – У тебя кстати осталась та бутылка виски. Хочу немного потрепать твою коллекцию.

– Учитывая, что большую часть коллекции пополнил ты, можешь трепать, сколько влезет. Может и ребят с собой возьмем. Отметить, так сказать, их очередной автомат.

– Я не против.

– Я тоже, – поднимается Глеб. Они втроем идут к двери, а я собираю ноутбук, но слишком долго. Пить с ними я не буду. Так что просто надо где – то потеряться.

Иду только, когда в аудитории никого не остается, шагаю на негнущихся ногах. Кажется, что я вместо тигра в цирке пролетела все горящие кольца и теперь могу наконец отдохнуть. Это же надо так. Такая случайность. И прям сегодня.

– Неужели вселенная проверяет меня на прочность.

– И на находчивость. – появляется в проеме Наиль, не давая мне выйти. Теперь я смотрю на его руку, покрытую темной порослью. В теории и грудь у него должна быть такая же. И кубики? И Башня?

– Что?

– Уже влюбилась?

Я тут же поднимаю глаза, смотря в красивое насмешливое лицо.

– Нет конечно.

– Я бы тебе поверил, если бы на слайде было лицо твоего Глеба, а не мое. Отличный, кстати, портрет. Просто шикарный.

– Я же художник, у тебя красивая фактура. У меня таких портретов много. Каждый раз знакомлюсь с парнем и рисую его, – вру безбожно, но Наиль верит.

– Ну понятно. А мой просто был последний.

– Бинго. Пропусти, мне идти надо.

– Если ты прямо сейчас разблокируешь меня везде.

– Зачем? Чтобы предложить мне еще одну встречу и не прийти на нее?

– Обиделась?

– Нет конечно, просто мысленно уже выдернула все твои кубики и смяла ими твою башню.

Наиля корежит, но он тут же смеется.

– Ты потрясающая откровенна.

– Спасибо.

– Разблокируй меня, а то мы так можем долго стоять.

– А у тебя я смотрю времени много свободного? Или в твоей суперкомпании за тебя все делают?

– На тебя и твои сиськи у меня всегда время найдется, – толкает он меня назад и запирает двери.

Глава 5.

– Ну что ты застыла? Раздевайся.

Пф.

– Ты хотел потрогать сиськи, трогай. Раздеваться то зачем?

– Я имел ввиду голые.

– А тут извини, уточнять надо было, – развожу руками, а он усмехается, пожимает плечом и надвигается. Неумолимо. Прямо на меня. А мне вдруг страшно становится. Он ведь офигенный. Красивый. Умный. А еще у меня от него мурашки там, где быть не должны. А если он меня коснется? А если он меня поцелует? Я и так еле в себя пришла после той встречи, что не состоялась. А теперь что? Влюблюсь? Буду испытывать вечные мучения?

Мысли вихрем в голове проносятся, а он уже так близко. Я кажется могу разглядеть каждую линию его коричневого зрачка, каждую пору его чуть смугловатой кожи. Он уже тянет руки прямо к моей груди, а я трушу.

Приседаю резко, неожиданно для самой себя и проползаю у него между ног, глупо застреваю, под его хохот. Дергаю корпусом вперед, так что он валится на пол.

– Кристина!

Я уже на ногах, пока он на полу. Но успевает вскочить до того, как я тяну на себя ручку.

– Трусливый зайчонок.

– Не трогай меня! – отпихиваю его грудь.

– Ну вот, ты меня тронула, а я тебя? Ну чтобы все честно… – его сильные пальцы обхватывают мою грудь, не давая мне даже с места сдвинуться.

Я на рефлексах замахиваюсь, но он быстрее. Уворачивается, руки отпускает, а я понять не могу, что чувствую. В голове такой сумбур. А вся эта возня выглядит как угодно, только не романтично.

– Наиль, – шепчу, почти со слезами на глазах, так что он напрягается всем телом, а пальцы на моей груди превращаются в стальные капканы, причиняющие боль. – Отпусти меня. Просто отпусти. Я не хочу этих игр. Я слишком для них слабая.

Он отпускает меня резко, а у меня ощущения, словно с меня одеяло с утра содрали. Теперь зябко и обидно. Желание попросить вернуть его руки крайне противоестественно, но оно есть, и я просто глушу его в себе.

– Не было бы никаких игр, не помести ты меня в черный список. А вчера меня отец с братьями позвали. Им я отказать не мог.

Врет. Но как красиво врет. Аж верить хочется.

Достаю телефон из кармана и под его пронизывающим, тяжелым взглядом снимаю блокировки во всех социальных сетях.

– Ну вот и умница. Вечером позвоню.