Я (не) твоя

– Да, чувства, Ангелина, разве ты не видишь? Я помешан на тебе. Все, чего я желаю – это ты. Неужели так сложно заметить, милая? Ни одну женщину я не хотел так сильно. Ни одна не злила меня и не восхищала, как это делаешь ты.

Он опустил мои руки и стиснул попку, прижимая к себе, позволяя почувствовать через брюки свое возбуждение.

– Никто так не может, Ангел. Только ты. Ты мое наваждение. Мое единственное желание – обладать тобой. Я тебя никуда не отпущу. Даже не мечтай об этом.

У меня закружилась голова, и стало тяжело дышать. Я вроде бы была в уме и ни на грамм ему не верила. Все слова, пустое. Но мое тело пело, отвечало на его возбуждение собственным жаром и потребностью. Руки сами обвили шею Влада. Я встала на носочки и потянулась его губам.

Наверно, все дело в извинениях. Дима никогда не говорил «прости меня». Его коронной фразой было «сама виновата». А Влад… Влад снова ударил тараном по всем моим крепким стенам. Крепость пала. Я больше не хотела сопротивляться. Я хотела принадлежать ему, потому что он так хотел. Потому что я сама хотела.

Глава 18. Влад

Я поступил, как кретин, конечно. Азарт своеобразных переговоров с Сарой отбил мне память и залил глаза туманом. Я совсем забыл о моем Ангеле, пытаясь выведать у бывшей ее планы. Конечно, она мне все разболтала, едва я дал ей надежду на взаимность и возобновление отношений. Я знал, что придется играть в эти игры, но не посвящал в них Настю. Не счел нужным предупредить и Ангелину.

Красавец, в общем. Даже радовался, что Ангел не ходит за мной по пятам. Думал, умненькая девочка, все понимает. Нет, она, конечно, умница, но все же девочка. Я как манну небесную с неба поймал, поняв, что она в бешенстве и ревнует. Вместе с этой идиотской радостью пришло и полное осознание своего просчета.

Мне не стоило рассчитывать на семью Смерфита. Слава богу, хватило ума распихать яйца по разным корзинам. Не стоило мне и пренебрегать чувствами Ангелины. Хотя я сомневался вообще в наличии этих самых чувств. Да, ее тянуло ко мне. Нам было хорошо, но я не рассчитывал на большее. Я не думал о большем. И вот именно в машине на меня снизошло озарение.

К черту бизнес! Она сейчас самое важное для меня. Я решил быть искренним и сказал ей все прямо, без увиливаний, не побрезговал извиниться и опять не смог держать руки при себе. У меня просто не было сил отпустить Ангелину, позволить ей плакать, даже просто расстраиваться из-за меня. Это же как ребенка ударить или кошку пнуть. Она такая хрупкая и красивая, невероятно мужественная, сильная и ранимая одновременно.

Я знал, что люблю ее. Впервые за всю мою жизнь захотелось сказать это женщине, но я знал также, что рано. Слишком рано для всего. Но, пожалуй, самое время, чтобы разрушить ее сопротивление окончательно.

– Никто так не может, Ангел. Только ты. Ты мое наваждение. Мое единственное желание – обладать тобой. Я тебя никуда не отпущу. Даже не мечтай об этом, – говорил я глядя ей в глаза, пьянея от ее близости, запаха, тепла.

Она больше не пыталась вырваться или уйти, не противилась моим касаниям, а сама встала на цыпочки и поцеловала.

Комкая в кулаках мою рубашку, Ангелина шептала что-то мне в губы, но я не мог разобрать. Намного важнее сейчас было что-то горячее и чистое между нами. Не просто похоть, не голая страсть, а нечто большее. Мы чувствовали друг друга. Она знала, что я не вру, она принимала мои извинения, она, наконец, принимала все, что между нами было.

Я поднял ее на руки и отнес в свою постель, уложил на прохладные простыни и снова потянулся к губам Ангела.

– Пожалуйста, – пробормотала он между поцелуями. – Пожалуйста, Влад…

Я чуть отпрянул, чтобы взглянуть на нее. Ангелина не сказала того, что хотела, но я читал по ее глазам.

Пожалуйста, не ври мне.

Пожалуйста, не обижай меня.

Пожалуйста, не изменяй мне.

Я улыбнулся ей робко, как пацан, и осторожным кивком пообещал, что не буду. Правда, изнутри меня разрывали совершенно недетские чувства. Мне одновременно хотелось раздевать ее медленно и долго, бесконечно ласкать и целовать, но дикий зверь требовал взять, растерзать, пометить. Балансируя между этими крайностями, я осторожно снимал с Ангелины платье, но едва увидел ее грудь, обезумел.

Напряженный сосок, словно сам звал облизать, втянуть в рот, прикусить и жестко пососать, теребя языком. Сдвинув платье до пояса, я ласкал вторую грудь пальцами, пьянея, как от самого крепкого виски.

– Господи, – выдохнула Ангелина, дергая мой галстук, чтобы ослабить. – Сними это все Иди ко мне.

Эта чувственная просьба сработала, как заклинание. Я оторвался от ее груди, чтобы сбросить одежду за две секунды. Пользуясь заминкой, я стянул с Ангелины платье, оставив ее в одних трусиках, и накрыл своим телом сверху. Ее руки тут же оказались у меня на спине, поглаживая, лаская. Я замер, глядя на нее снизу вверх. Мы оба замерли, привыкая к таким ярким и новым ощущениям. Она не была чужой женой. Я не был ее боссом. Были просто мы. Друг для друга.