Я (не) твоя

– Брось, Влад, я не держу зла. Ну, было у нас в Лондоне, ну, передумал ты и вернулся к бывшей. Я вдела вас у Йорка. Искренне рада и желаю счастья. Можешь не врать и не щадить мои чувства. Их все равно нет.

Я рассмеялся. Нет? Серьезно? Да как же, Ангел.

– Значит, ты видела нас и удрала из-за этого? – озарило меня.

Господи, как же все до тупого просто. Конечно, она не меркантильная стерва, которая трахалась с боссом ради квартиры. Я не ошибся в моем Ангеле. Промахнулся только, отпустив ее тогда.

– Ангелин, Настя приехала, чтобы встретиться с Йорком. У нее был свой дальний прицел. Она хотела через меня пролезть в высшее общество Лондона. Ей это удалось. Я был вынужден терпеть ее присутствие, чтобы она не закатила скандал.

Ангелина смотрела на дорогу, сжимая руль до белых костяшек. Я вдел на ее лице смену эмоций. И облегчение, и недоверие. И радость, и настороженность. И грусть, и… надежду?

Она не говорила со мной больше. Я тоже помалкивал. Только когда она остановила у офисного центра решил перевести тему на служебную.

– Это у тебя рабочая машина? Не слишком ли шикарно?

– Я отказалась от водителя и служебной машины сразу, как приняла должность. На этом вполне можно сэкономить в кризисное время. Машина моя личная.

– О, это очень сильное решение.

– Простое решение на самом деле и разумное. Нужно всегда начинать с себя.

– Согласен. Но машина хорошая. Я бы себе не выбрал лучше.

Я плел паутину, заманивая Ангела в сети босса. Совсем уже не те сети, которые грозили ей оргазмом.

– Спасибо. Мне папа помогал выбрать. Она надежная и легкая в управлении.

– И достаточно дорогая, – вскользь добавил я, выходя вслед за Ангелиной на парковку.

Она на это лишь хмыкнула и сказала:

– У меня был хороший адвокат при разводе. Я могу себе позволить.

Мое сердце скакнуло к горлу и забилось о гланды.

– Развод и девичья фамилия значит?

– Да. А еще смена обстановки, новая работа и куча дел, чтобы не хватало времени жить. Очень здорово тонизирует, знаешь ли.

– Очень даже знаю, – закивал я, следуя за ней. – С чего мы начнем?

– Мы с тобой начнем со знакомства с начальником отдела кадров. Я на этом и закончу. Она тебе все покажет. Бухгалтерия предоставит пароли и документы. Мои найдешь на рабочем столе.

– А ты сама?

– А я должна быть на производстве через полчаса. Если что – звони.

Обязательно, – откликнулся я и повернулся к тучной женщине, которая и оказалась главной по кадрам.

Ангелина уехала почти сразу. Я даже обрадовался этому, потому что вряд ли мог бы нормально поработать в ее присутствии.

Ее развод и наше недопонимание в Лондоне перевернули в одночасье все мое к ней отношение. Хотя… Что уж лукавить, я не переставал ее любить с тех пор, просто запретил себе о ней думать. Это было несложно, учитывая темп жизни и работы. Правильно говорил Саша. Когда вкалываешь по двадцать часов в сутки очень сложно найти время на личное.

Примерно так я и жил эти два месяца.

Но вот стоило увидеть Ангела, как я снова хочу быть не только боссом, но и человеком, мужчиной. Ее мужчиной.

Не помогло даже то, что Ангел уехала. Я, конечно, прогулялся с кадровиком, познакомился со всеми и засел за изучение бухгалтерии, но глаза застилала пелена. Я никак не мог сосредоточиться. Все время думал об Ангелине.

Развод и девичья фамилия.

Она теперь успешный руководитель филиала. Даже до меня в Лондоне дошли слухи о мощных пертурбациях на малой родине.

И что теперь?

Неужели я смогу снова отпустить ее, потерять? Вот уж вряд ли.

У меня есть как минимум два варианта развития событий, и в обоих случая она будет моей.

Ангелина

Он не знал!

Нет, это вообще нормально? Усманов не знал, кто у него в родном филиале поувольнял к херам весь штат и перекроил устои делопроизводства. Последние два месяца я почти каждый день представляла, как он мной доволен, возможно, даже гордится.

А он не знал! Понимаете? Вот ведь сволочь.

Я все делала по его науке. Никакой пощады. Жесткое руководство, тотальный контроль и драконовские меры. Это было сложно, иногда даже невыносимо и изматывающе. Первый месяц я приходила домой, снимала туфли, залезала в постель и рыдала, выплескивая все, что накопилось за день. Утром под душем, вместе с грязью и потом и сном я смывала с себя слабость, завязывала волосы в строгий пучок, надевала костюм, туфли на шпильках и шла снова разделять и властвовать. Мысль, что Влад все это знает, согревала меня, добавляла сил, питала изнутри хорошей злостью, заставляя гнуть свою линию, не отступать от намеченной цели.

А он, видите ли, понятия не имел. Он пропадал в Лондоне, и все поручил своему заму.

Вот так свинство.

Тянуло закатить ему истерику, устроить скандал на пустом месте, но я сдержалась, конечно. Я вообще стала спокойной как удав за время работы на руководящей должности. Во мне много чего бурлило иногда, но я всегда оставалась невозмутимой. Эмоции – это слабость. Особенно, если ты женщина и пытаешься занять свое место под солнцем среди важных членов.