Я не умею прощать!

Он ушел, так и не заговорив с ней. А ведь она так ждала этого разговора. Ей было что ему сказать! Если он не решается поведать ей о своих чувствах, она сделает это сама! Пора брать судьбу в свои руки. В конце концов, на развод она уже подавала, и все получилось. Почему в таком случае она не может предложить себя в качестве жены? Хотя мама в таком положении наверняка сказала бы, что это недостойно приличной женщины. Воспитанная женщина не станет сама навязываться мужчине. Недопустимо даже думать о таком поведении. Женщина должна оставаться тайной для мужчины, только так он будет заинтересован в ней. Она всю жизнь должна оставаться недоступной и потому притягательной. Постыдно скатываться до животного состояния мужчины, не подобает уступать его посягательствам, следует сохранять дистанцию. Все это она уже выполняла, и что в результате? Единственный мужчина, который по-настоящему любил ее, ушел! Оставил ее одну!

Нет, так нельзя, нужно самой сделать первый шаг! Ведь она каждую ночь мечтает о нем. Она просто физически хочет его, хотя в этом стыдно признаться. Решено! Она прямо сейчас скажет ему обо всем. Что же его нет так долго? Куда он мог подеваться, не уплыл же он! А вдруг уплыл? С него станется! Кто-то иной вряд ли, а Волошин вполне может ринуться в штормовое море. Неожиданный страх липкими лапами охватил Татьяну. Уже больше не раздумывая, она побежала по пляжу. Ветер трепал ее волосы, море с диким ревом набрасывалось на берег. Ни единой души не было видно. Лишь какая-то халупа виднелась в центре косы. Да большая лодка валялась на песке.

Ветер крепчал с каждой минутой; Таня уже была вынуждена брести, согнувшись, защищая лицо от соленых брызг, что срывались с вершин огромных, никогда не виданных ею волн. Вот уже и коса почти закончилась, а Волошина нигде нет! Таня в растерянности остановилась. Волошин исчез! Дикий страх пронзил ее. Нет, не может быть, чтобы он утонул! Он ведь не сумасшедший! Только полный безумец полезет в воду при таком шторме.

Таня стояла на залитом водой песке и звала Волошина. Неожиданно на гребне одной из волн ей показалось, что она увидела его. Мужчина отчаянно боролся с морем, но море было сильнее. Волна накрыла его. В ужасе Таня прижала руки к груди. Нет, вон он появился снова, отсюда хорошо видно, что он совершенно выбился из сил. Очередная волна поглотила Волошина. Но теперь Таня загадала, если он доберется до берега, она уже никогда в жизни не отпустит его от себя. Она станет жить для него, ради него. Она посвятит ему не только жизнь, но и саму себя! Вдруг Волошин показался совсем близко, уже почти на залитом волнами пляже. Но вода вновь подхватила его. Кипящая пена еще не оставила пляж, а Таня уже бросилась на помощь. Налетевшая водяная гора сшибла ее с ног, закружила, перевернула и с силой швырнула на песок.

Совсем близко от нее, извиваясь всем телом, полз на берег окровавленный, но не сломленный Волошин.

– Что же ты наделал, дурачок! Боже, ты же весь в крови!.. Идиот! Как ты мог так поступить со мной! Если бы ты утонул, я же не смогла бы этого пережить! Ты невиданный мерзавец, Волошин! Я ненавижу тебя! Ты слышишь? – Таня била его по щекам, а ее слезы, капая на израненное лицо, еще больше размазывали кровь.

Голова Волошина бессильно моталась по песку. Ревущий ветер швырял в них соленые брызги и клочья пены. Волны докатывались до самых ног Волошина. Обессиленный, он почти не чувствовал, как Таня пытается смыть кровь с его лица, не слышал, как она, рыдая, силится оттащить его подальше от воды. Лишь через некоторое время веки его дрогнули, и он с трудом открыл глаза.

– Танюша, я люблю тебя! – прошептали его губы.

– Что? Я не слышу, повтори, что ты сказал! – пытаясь перекричать рев ветра, переспросила она.

– Я тебя люблю! – уже чуть громче сказал Волошин.

И слезы с новой силой полились из ее прекрасных изумрудных глаз.

* * *

Зрелище было неописуемое! Волошин выглядел так, словно весь день просидел в подвале с сотней обезумевших кошек. Царапины и ссадины покрывали все его тело, можно было подумать, будто с него пытались целиком снять кожу, но она, дубленая, не поддалась. Тем не менее глаза обоих сияли. А лица были такими счастливыми, что невозможно было передать словами.

Ирина, именно в этот момент разливавшая восхитительную окрошку, невольно всплеснула руками:

– Сашка, что с тобой случилось? Ты что, снова маленькую войну затеял?

– Нет, Ирочка, это он мне доказывал, что ему море по колено! – горделиво заявила Татьяна.

– Тогда все ясно, мой тоже никак не может угомониться. До сих пор доказывает мне, что именно он самый крутой. Идем, Саша, я хоть тебя йодом изрисую, хотя мне кажется, тебя проще в ванну с ним окунуть.

– Уже не стоит, вода морская и так хорошо дезинфицирует, – наконец подал голос Волошин.

– Но разрисовать его, как индейца, все же стоит! – вмешалась Женя, вставая из-за стола.

– Я думаю, что справлюсь сама! – неожиданно твердо заявила Таня.

– Воля ваша, Татьяна, я сейчас вам принесу йод и вату, – с улыбкой ответила Ирина.