Я не в твоей власти (СИ)

— Судя по медицинской карте, ваша мать действительно была бесплодна. Я не стану вдаваться в подробности, спросите у Кости, если это важно. Они с мужем, вашим отцом, решились на искусственное оплодотворение с донорской яйцеклеткой. Ей удалось выносить ребенка, и, несмотря на рекомендацию, она отказалась от кесарева сечения. Роды прошли тяжело. Спустя двое суток она умерла в реанимации. Официальная причина — остановка сердца. Медицинские документы лаконичны, и там, разумеется, нет даже намека на магию, но если читать между строк, кое-какие выводы напрашиваются. Дар передается не через кровь, а во время родов, и это процесс даже здесь, в насыщенном магией мире, происходит с трудом: эльфийские женщины после родов восстанавливаются не один десяток лет. В вашем мире магическое поле гораздо слабее. Ей пришлось затратить слишком много сил, чтобы передать Дар ребенку. Я уверен, она знала, или, по крайней мере, чувствовала, что так будет — не случайно подписала отказ от оперативного вмешательства. Это был ее выбор. Надеюсь, Юлия, у вас достанет здравого смысла не винить себя в ее смерти?

Новость о том, что моей генетической матерью оказалась какая-то чужая, незнакомая женщина, почти не взволновала меня. Наверное, в детстве я бы восприняла это острее, но жизненный опыт дает некоторые преимущества. Шокировало другое: то, что я всю жизнь считала несчастливой случайностью, медицинской ошибкой, оказывается, было маминым свободным выбором.

— Зачем она это сделала? — из-за комка в горле голос прозвучал глухо. — Зачем мне Дар, полученный такой ценой? Я могла бы умереть от старости, так и не узнав о нем.

Мой собеседник пожал плечами:

— Может быть, генетическая память? Или инстинкт?

— Что вы имеете в виду?

Дан вопросительно посмотрел на магистра, но верховный маг слегка взмахнул рукой: продолжайте.

— Магический Дар для эльфов священен, — пояснил Дан. — А передача Дара возможна только при естественных родах. Операция, которую в вашем мире называют «кесаревым сечением», появилась здесь меньше ста лет назад. До нее додумались люди. Эльфам такая извращенная мысль просто не пришла бы в голову. Эльфийка скорее погибнет сама и убьет ребенка, чем позволит ему родиться без Дара.

Я недоверчиво уставилась на Дана.

— Вы хотите сказать, что мама была эльфийкой?

— Наполовину.

Он подошел к книжному шкафу, выхватил увесистый том с эльфийской надписью на корешке. Тонкие пальцы пробежались по страницам — уверенно и вместе с тем бережно, и это заурядное движение всколыхнуло во мне чувства, весьма далекие от литературы. Черт. Всегда говорила, что от эмпатии больше проблем, чем пользы.

— Вы говорили, что видели изображение вашей матери. Какого цвета у нее были глаза, помните?

— Светло-карие… — я запнулась. На самом деле, я уже не была уверена. — С желтоватым оттенком, кажется.

Дан прошел мимо меня к столу верховного мага, протянул ему развернутую книгу.

— Магистр, можете воспроизвести этот портрет, но со светло-карими глазами?

— Конечно, — магистр улыбнулся, хотя, на мой взгляд, ничего смешного в ситуации не было.

Сердце бешено колотилось. Я не очень понимала, что происходит, но чувствовала, что сейчас узнаю что-то важное.

Маг несколько секунд изучал картинку в книге, потом взмахнул рукой. На стене появилось темное зеркало, такое же, как он делал для меня днем (господи, это было всего несколько часов назад! по-моему, прошла уже целая жизнь). По водной глади пробежала рябь, и отражение кабинета исчезло, сменившись портретом изумительно красивой рыжеволосой девушки, почти девочки. Последний штрих — цвет глаз изменился на светло-коричневый.

— Похожа? — спросил Дан.

Я, наверное, секунд тридцать тупо таращилась на картину, не в состоянии даже дышать. Мне уже доводилось видеть этот портрет — с него, собственно, и началось мое увлечение виртуальной реальностью. К тому времени я побывала в Эртане несколько раз — больше из любопытства и за компанию. Но однажды приятель показал мне репродукцию картины: мол, смотри, какая красавица, бывает же. Меня словно током шарахнуло: я не могла оторвать взгляда от ее сияющих янтарно-оранжевых глаз. Именно этот портрет побудил меня сойти с проторенных туристических троп Эртана — я отправилась в библиотеку, чтобы выяснить, кто эта девушка. Я столько раз в восхищении смотрела на нее, и, может быть, у меня даже мелькала мысль, что она мне кого-то напоминает, но ни разу эта мысль не задержалась достаточно надолго, чтобы осознать: она безумно похожа на маму. Тот же безупречный овал лица, огромные миндалевидные глаза, пламенно-рыжие чуть вьющиеся волосы. Магистр заменил сияющую эльфийскую радужку на обычную человеческую — и сходство стало очевидным.

— Лаурэль Фар-Эстель — моя… бабушка? — ошалело выдавила я.

— Именно, — невозмутимо кивнул Дан. — А дед, я предполагаю, был Найэри.

— Разве у нее были дети?

— Когда произошел взрыв в замке Эстельмарэ, Лаурэль была на последнем месяце беременности. Вполне возможно, что она успела родить незадолго до катастрофы. Только не спрашивайте меня, как ребенок оказался на Земле. Понятия не имею.