Я (не) ваша Лия! (СИ)

Удобно возлегая на самой верхушке сенной горы, Сандер хватает соломинку, терзая ее, разрывает на кусочки и задумчиво поглядывает на меня — ждет вопросов. Начинаю, разумеется, с самого важного — с себя.

— Скажи, что тебе обо мне известно?

— Ты звезда Белого Храма. Одна из редких служительниц, способных доставать энергиус из первоисточника.

— Оу. Не гони лошадей! В меня так быстро информация не влезает. Я служу в храме, но у меня есть жених? Так вообще бывает?

— Конечно, сира. На твое двадцатилетие провидица определила тебе будущего мужа. По окончании трехлетнего служения в Храме, вам предстоит начать семейную жизнь.

Нашла мне мужа? Три года служения? Час от часу не легче! А без служения и кем-то подобранных женихов обойтись никак нельзя?

— То есть своего жениха выбирала себе не я?

— Нет, что ты, сира! — он отмахивается от мысли о своевольном выборе спутника жизни, как от глупой мухи. — Женихов и невест мы, служители Храма, никогда не выбираем себе сами!

— И как? — голос мой еле заметно дрогнул. — Мой жених мне нравится? — с опаской жду ответа. Не то, чтобы я намерена сохранить помолвку, но, если прежняя хозяка тела недолюбливала жениха, рвать отношения будет проще и как-то логичнее.

— О том я не ведаю, сира. Мне лишь известно, что вы с ним частенько бранились, что необычайно радовало некоторых служительниц. После вашей помолвки многие сестры в Храме смотрели на тебя, сира, с неприязнью.

— Ревновали?

— Скажем так: примесь фрийской крови дает Ардо некое преимущество перед чистокровными левийцами.

— Какое преимущество?

— Ты сама скоро увидишь.

— А я ему по душе, не знаешь?

— Еще бы ты не была ему по душе! Многие служители в храме молились и надеялись, что выбор провидицы падет на них. Ты даже не представляешь… Неважно.

— И что же, мужем мне мог бы стать только служитель?

— Да.

— Откуда столько желающих? Во мне есть нечто особенное или местным парням просто не хватает девушек?

Под «я» все время имею в виду другую, предыдущую Лию. Чувство такое, будто обсуждаю с приятелем нашу общую подружку. Однако приятель видит это иначе. Говорить в лоб комплименты он совершенно не привык. Сандер краснеет, вконец издирает несчастную соломинку, но кивает.

— Из всех безукоризненных невест Храма ты самая… Сира, ты просто давно не смотрелась в зеркало.

— Говоришь, было много желающих меня заполучить? — задумчиво на него смотрю. — И ты был в их числе?

Он краснеет еще больше. Оттопыренные уши сейчас ужасно напоминают вареных раков. Прячет на секунду глаза, а потом с достоинством распрямляется и с холодком заявляет:

— После твоей состоявшейся помолвки с Ардо я не вправе об этом говорить, а ты не вправе об этом спрашивать.

Все ясно. Значит и он был в числе претендентов. То, что Сандер воспринимает меня не как сестру, я уже давно чувствую по тому, как смущенно он задерживает на мне взгляд или наоборот внезапно отворачивается и боится прикоснуться. Тут никакого дара не надо — любая девушка такие вещи чувствует интуитивно.

— Если стражи охотятся за иномирянами и простым, законопослушным гражданам они не страшны, то почему ты ринулся от них бежать?

— Мы всегда прячемся от стражей. Любой страж при первой же возможности хватает служителей и с превеликим удовольствием опустошает браслеты.

— Но ведь наш браслет и так был пуст! С нас и взять нечего!

— В таких случаях они забирают служителей в свои казематы и требуют за них выкуп из Храма. И, в итоге, все равно отнимают запасы наших капитанов.

— Ужас какой! То есть мы незаконно продаем артефакты?

— Незаконно? — он оторопело на меня таращится, будто я сморозила глупость. — Разве нужно разрешение закона для того, чтобы фермер продал свою свинью соседу или маг продал свой амулет желающему? Поверь, сира, нам и других законов хватает!

— Но почему тогда черные стражи сажают служителей за решетку, если ничего плохого они не делают?

— Потому что им очень уж охота бесплатно поиметь наш энергиус.

На этих словах я морщусь:

— Эти стражи — настоящая коза ностра.

— Что? Козы, но сра… Ты только что выругалась сира?

— Нет. Обозвала стражей очень, очень плохими людьми.

— Так и есть, сира, они самые что ни на есть козлиные засранцы! Ты не устаешь меня удивлять. Раньше всех убеждала, что нет плохих людей, есть лишь невежественные.

— Раньше было раньше. Однажды у меня упали с глаз розовые очки, и теперь я вижу мир без розовых стекол.

— Магия розовых очков мне не знакома, — и уважительно склоняется передо мной — той уникальной сирой, которой она знакома.

— Надеюсь, и с тебя однажды упадут розовые очки, мой друг, — великодушно желаю ему.

Он собирается что-то ответить, как вдруг его взгляд падает на земляной пол сарая да так и остается там, споткнувшись об нечто удивительное и по-видимому неправильное. Ведь от потрясения парень широко открывает глаза и забывает закрыть рот.

Я мгновенно напрягаюсь от нехорошего предчувствия и вглядываюсь в пол. Там, внизу выстроилась целая армия темно-серых крыс.