Я не ваша, мой лорд (СИ)

Стоит об этом подумать, как рука Севастьена сдвигается выше, большой палец скользит под оборочки моего белья и проводит жаркую линию по ягодице, вызывая волну дрожи. Возмущённой, как мне хочется думать, а вовсе не чувственной…

— И твои поцелуи меня очень порадовали, Скар, — улыбаются его губы слишком близко. — Ты первая начала, моя сладкая. Как я могу не ответить тебе взаимностью? Никак не могу.

О чём это он? Делаю резкий вдох, собираясь возмутиться произволом, но не успеваю даже пикнуть, как в один миг оказываюсь прижатой к кровати большим тяжёлым телом, а рот затыкают его настойчивые губы. Этот поцелуй не похож ни на один из тех, что у нас уже были. Я тону в неспешной, неотвратимой и какой-то собственнической нежности его ласки. Скольжение губ, языков, укусы и стоны. Одно дыхание на двоих. Одно безумие. Нужно остановиться, нужно оттолкнуть… Нужно… Нужно? Зачем?

Сама не замечаю, что обхватываю руками его шею, зарываясь пальцами в короткие волосы, как много раз до этого мечтала. Мои ноги бесстыдно раскинуты и сквозь тонкую преграду батистовой ткани, я ощущаю, как вжимается в меня очень твёрдая, обжигающе горячая и большая плоть, одновременно пугая и даря мучительное наслаждение. Он толкается бедрами, и низ живота сводит мучительной жаждой. Желание затапливает моё сознание сладкой патокой, заставляя забыть обо всём на свете. Кажется, мы не должны этого делать. Кажется, я не должна… В рот скользит его язык сплетаясь с моим и бедра снова ударяют, нажимая на чувствительное местечко, отчего моё тело выгибается дугой, а голова запрокидывается. Может это всё-таки очередной сон? Может… Тогда мне не нужно думать о том, как остановить эту сладкую пытку. Хватаю ртом воздух, а к шее прижимаются мужские губы. Он чертит ими огненные узоры, сводит с ума, лаская языком чувствительную кожу. Великая Праматерь, до чего же хорошо. Каждое его прикосновение становится для меня новым откровением о собственном теле.

— Спряталась от меня в этом балахоне, — рычит Севастьен, накрывая мою грудь ладонью, сжимая её через сорочку. А в следующий миг его губы смыкаются на выпирающем через батист соске. Ощущение мокрой ткани и его зубов на болезненно чувствительной вершинке, вырывает стон из моего горла и затягивает искрящий узел внизу живота.

— Тьен…

— Что, моя хорошая? — воркует он, посасывая и терзая мою грудь.

Вскидываю бедра, вжимаясь в него, потираюсь, как блудливая кошка о мужскую плоть, как никогда прежде желая освобождения.

— Пожалуйста…

— Сейчас, моя маленькая, моя сладкая девочка, — его поцелуи смещаются ещё ниже. Горячий язык ныряет в трепещущий пупок, пока пальцы пощипывают ноющие соски.

Мотаю головой по подушке, выгибаясь в его руках, подставляясь под ласки, всем телом умоляя о большем. И когда чувствую, как с меня стягивают те самые панталоны, выдыхаю почти с облегчением. А потом кричу в голос, потому что ощущаю прикосновение жарких губ там, где никак не ожидала. Пытаюсь ускользнуть от слишком безумной ласки, но меня удерживают его руки, раздвигая мои ноги ещё шире, закидывая на широкие плечи.

— Что ты творишь?!! А-а-а-х, перестань… я не выдержу… не смогу, — всхлипываю, и мечусь по кровати, выгибаясь дугой, пока мужчина буквально пирует на моей плоти, вылизывая и посасывая, толкаясь языком внутрь, заставляя сходить с ума от нестерпимого наслаждения.

— Сможешь, Скар, — смеётся он и я ощущаю, как проникает в меня что-то большое, растягивая лоно, ослепляя незнакомым ощущением наполненности. — Такая узкая, восхитительная, сладкая.

И снова обжигающая ласка его рта и настойчивые движения пальца внутри. Кровь стучит в ушах и дыхание перехватывает от жаркой волны, начинающейся там, где он терзает моё тело сладкой пыткой. Толчок, толчок. Вскидываю бедра навстречу, насаживаясь, ища освобождения, хныча и постанывая. Тугая пружина сжимается внутри до предела и, стоит Севастьену добавить второй палец, всосав чувствительный комочек плоти, как я взрываюсь в ослепительном наслаждении, крича и извиваясь, задыхаясь от невыразимо острого на грани боли удовольствия, проходящего через меня волна за волной.

— Ты прекрасна, любовь моя, — шепчет мужчина, целуя мой живот, покрытый бисеринками пота, заставляя содрогнуться от нового мучительно-сладкого спазма. — С добрым утром.

Он ложится рядом и притягивает меня в свои объятия, прижимается губами к виску, поглаживает спину. А до меня, сквозь чувственную дымку, приходит осознание, что продолжать мужчина, кажется не собирается, несмотря на то, что сам разрядку не получил.

— Севастьен…

— Тьен. Для тебя Тьен, маленькая. Пожалуйста, — улыбаются его губы в мои волосы.

— А ты не… — опускаю взгляд на внушительный бугор в штанах, в которых он спал.

— Нет, Скар. Я безумно тебя хочу, но взяв однажды, отпустить не смогу. Ты будешь моей навсегда и полностью, а ты, моя воинственная девочка, к этому пока не готова. Я потерплю, сколько нужно, лишь бы ты была со мной.