Я (не) ведьма

— Не принцесса, — согласился он. — Королева. Моя королева.

Всё, что осталось от лорда Нобара, мы с Рэнделом подмели и высыпали в камин, а потом разожгли пару поленьев и до утра просидели на полу в моей спальне. Рэндел потягивал вино, потому что после всего пережитого вино пришлось очень кстати, а я сделала лишь пару глотков. Вино я никогда не любила, и теперь от выпитого кружилась голова, и стало жарко. Я надела новую рубашку взамен разорванной и запахнула халат, а так хотелось сбросить с себя всё и улечься на постели. Не одной.

— Так что напророчила тебе и твоему брату фея источника? — спросила я, осторожно касаясь его руки.

Он тут же сжал мою ладонь, но на большее не посягнул, лишь смотрел мечтательно, затуманенными пьяными глазами.

— Мне она сказала, что я встречу свою судьбу у ручья феи Кандиды в Санлисе, — сказал он.

— Ты ее видел?

— Кого?

— Да фею же.

Он покачал головой:

— Нет, только слышал ее голос над водой.

— И ты поверил? Хоть кто мог сказать тебе это. Та же Варла. Рэндел усмехнулся и взъерошил волосы:

— Знаешь, мне хотелось этому верить.

— Почему?

— У меня ведь нет никого кроме брата, — сказал он. — Отец так меня и не признал, мать давно умерла, Летицию я убил. И тут — меня ждет судьба. Даже не знаю, на что я рассчитывал. Приехал в Санлис, забрался в королевский сад в полночь, и вдруг вижу, как ты выныриваешь в лунном свете. Что это, если не судьба? Когда я тебя увидел… Ты шла так гордо, будто была не королевской дочерью, а сама была феей…

— Расскажи мне про Летицию, — приказала я, хотя от этого рассказа кровь во мне так и забурлила. — Король сказал, ты убил ее, когда она напала на твоего брата. И что она оказалась упырем.

— Так и есть, — Рэндел сделал еще глоток и посмотрел в потолок, запрокинув голову. — Она вдруг набросилась на Чеда, хотела вцепиться ему в горло. Жуткое зрелище — клыки с твой мизинец, с них капает слюна…

— И ты отрубил ей голову.

— Пришлось.

— Убил женщину, которую любил.

Он внимательно посмотрел на меня:

— Все это не имеет значения…

— Не имеет, когда дело касается твоего короля, — закончила я за него.

— Не имеет значения, потому что есть ты, — закончил он.

— Мое существование что-то меняет? — я занервничала — впервые за всю эту ночь, хотя сейчас нам ничего не угрожало. Пока не угрожало.

— Твой брак недействителен, — сказал Рэндел. — Мы все обманули тебя, ты права. Я был дураком, когда надеялся, что привезем из Санлиса могущественную ведьму, и она вмиг расколдует Чеда.

— Но я — не ведьма!

— Да, ты не ведьма, — он грустно улыбнулся и погладил меня по голове. — Вернее, ты какая-то неправильная ведьма. Ты сводишь мужчин с ума, я уже понял. Но вряд ли это поможет бедняге Чеду. Если только… — он осекся и замолчал.

— Если только я не рожу от него ребенка, — опять закончила я за него. Он закусил губу и кивнул, соглашаясь со мной.

— Это ведь было продолжением гениального плана, верно? — продолжала я допрос. — Кто это придумал? Раскел или моя свекровь?

— Варла, — нехотя признался Рэндел. — Она сказала, что если ты не можешь расколдовать Чеда, то хотя бы должна родить наследника. Тогда Нобар может подать хоть тысячу прошений — трон все равно останется за Сомарецами.

— Ее только и волнует, что трон, — зло сказала я. — Раз все так просто, могли бы выдать любого младенца за наследника.

— Думаешь, при дворе Альфреда нет колдунов? Кровь Сомарецов — это не вода. Ее распознают сразу.

— Значит, захотели отправить меня в клетку к чудовищу.

— Я не хотел, — глухо сказал он. — Я не хотел этого. Но зачем ты пошла туда?! — он схватил меня за плечо и встряхнул. — Ты сама обезумела? А если бы я не успел вернуться?

В самом деле, что заставило меня пойти туда, да еще и открыть клетку? — я провела рукой по шее, оттягивая ворот рубашки, потому что от огня камина было жарко — нестерпимо жарко. А может, это страсть так горячила меня. Страсть и… любовь.

Но внезапная догадка отодвинула любовные страдания на потом.

— Ожерелье! — воскликнула я и пояснила удивленному Рэнделу: — Я опять порвала цепочку на том проклятом ожерелье, спасибо твоему братцу. Наверное, оно осталось в клетке. Вся эта чертовщина началась, когда я надела ожерелье. Как на венчании…

— Ничего не понимаю, — признался рыцарь, и я быстро пересказала ему о поездке к Варле и о странном действии рубинового ожерелья.

— А куда ты уехал? — спросила я подозрительно. — Раскел сказал, что отправил тебя за какой-то важной вещью, чтобы с ее помощью победить колдунов.

— Думаю, он просто избавился от меня на пару дней, — сказал Рэндел очень спокойно. Так спокойно, что я втайне позлорадствовала, предвкушая, что ждёт Раскела, когда мой рыцарь его встретит. — Сказал привезти какую-то ерунду от кузнеца из деревни за рекой. Я только там понял, что это обман, и гнал обратно, как сумасшедший. Приехал — и сразу понял, что они решили принести тебя в жертву. Во всем замке ни единой души. Никто не услышал бы твоих криков.

— Не услышал бы, — произнесла я задумчиво. — Раскел — самая мерзкая гадина, после Манилы.

— Он верен королю, — поправил меня Рэндел.

— А ты? — спросила я с вызовом.