Я (не) ведьма

— Не знаю — верно или нет, — прервала я его. — Просто скажите: они сыграют? Я хочу танцевать.

— Конечно, — тут же ответил староста.

— Вот и замечательно, — я поднялась из кресла и сбросила туфли. — Принесите чашку и яйцо! Я улыбнулась сэру Раскелу и произнесла тихо, с напускной таинственностью:

— Спорим, что сейчас я отвлеку всех, кроме слепых? А вы как раз успеете провернуть свое темное дельце, — и пока он не вздумал заспорить, я вышла в середину танцевального круга, наслаждаясь всеобщим замешательством.

Что касается Нобара и его сестры — они не отрывали от меня взглядов, а леди Манила даже отставила кружку с яблоневым сидром и подалась вперед, чтобы лучше все разглядеть.

Музыканты, пошептавшись, заиграли задорную мелодию, а староста прочертил палкой круг на утоптанной земле и поставил в середину деревянную миску, в которой лежало яйцо.

— Благодарю, — я шутливо поклонилась зрителям, подоткнула подол юбки, как делали деревенские плясуньи, и уперла кулаки в бока.

Смысл яичной пляски — показать свою ловкость. Танцор должен сначала выкатить яйцо из миски, не разбив его, а потом накрыть яйцо миской — и это не прекращая движения, без помощи рук.

Внимание всех было приковано ко мне, и я, подмигнув Эрику, который сразу же покраснел, прошла кругом вприскочку, поворачиваясь то одним боком, то другим.

Это было гораздо легче, чем станцевать вольту! В этом танце я чувствовала себя, как рыба в воде. Хотя сравнение после недавнего купания было не слишком.

Коснувшись края тарелки, я ловко выкатила яйцо на землю и тут же придержала его, чтобы не укатилось далеко. Потом сделала еще один круг и, легко подталкивая тарелку то одной ногой то другой, положила ее вровень с яйцом и опять ударила по краю. Тарелка встала на ребро и накрыла яйцо точно серединой донышка.

Вилланы дружно захлопали в ладоши, но переглядывались смущенно.

— Добавьте яиц! — велела я. — С одним — это детская забава!

Староста подбежал, держа в ладонях еще два яйца, чтобы положить их справа и слева от тарелки, но тут в круг вышел еще один танцор.

Сэр Рэндел Эдейл собственной персоной.

— Добавь еще десяток, — приказал он старосте, не сводя с меня глаз, и сбросил сапоги, оставшись, как и я, в чулках.

— Вы решили тоже поразмяться? — спросила я, приближаясь к нему в танце, пока староста и его помощник выкладывали на песок десяток сырых яиц — в две линии, на расстоянии шага друг от друга.

— Немного замерз, пока плавал, — ответил Рэндел, вставая мне в пару, — а вам ведь известно, что ничто не греет лучше, чем быстрая скачка.

— Ваша правда, — тут же ответила я, — только не раздавите яйца копытом.

Мы начали танец, двигаясь сначала вдоль яичной дорожки — стараясь не задеть ни одно яйцо. Я оценила мастерство Рэндела еще в Санлисе, когда мы танцевали вольту, но сейчас он просто превзошел себя, выделывая такие кренделя ногами, что посрамил бы любого жеребца, которого пчела укусила за круп.

— Ну как, я осторожен? — спросил он, когда мы сошлись в танце, переплели руки и закружились.

— И это удивительно, — ответила я насмешливо.

— А знаете, что в этих краях есть поверье… — мы разошлись, и Рэнделу пришлось приберечь слова для второго круга. — Есть поверье, что если мужчина и женщина спляшут яичный танец, не разбив ни одного яйца, — закончил он, вернувшись, — то им суждено быть вместе.

Вы подзабыли, что я замужем, — сказала я, но сердце мое заскакало в такт музыке.

— Наверное, вы тоже? — предположил Рэндел. — Раз так легко избавились от обручального кольца.

— Далось вам это кольцо, — я фыркнула и ловко перепрыгнула очередное яйцо.

Повернувшись в танце, я заметила, что леди Манила наблюдает за нами с Рэнделом прищурившись, задумчиво подперев пальчиком подбородок. Лорд Нобар что-то говорил ей, но она остановила его жестом, и он замолчал. Раскела не было за столом, но я отметила это мимоходом, потому что сейчас меня никак не интересовал старый брюзга.

Мелодия горячила кровь, и взгляды Рэндела тоже горячили. А если мы и в самом деле станцуем, не разбив ни одного яйца?..

Глупые мысли в глупой голове — так говорил, порой, Донован.

Я с усилием вернулась на грешную землю, напомнив себе, что я — жена другого. Да еще и жена короля. Но улыбка сама играла на губах, и я ничего не желала бы сильнее, чем чтобы этот танец длился как можно дольше.

Вилланы веселились от души, наблюдая нашу пляску. Когда музыканты доиграли, ни одно яйцо не было разбито

— и это вызвало целую бурю восторгов.

— Все целы, — промолвил Рэндел, останавливаясь рядом со мной. Он смотрел в сторону, но плечи наши чуть соприкосались, и это волновало, заставляло голову кружиться, как от вина, хотя я не выпила ни капли.

— И вы даже не отдавили мне ногу, — ответила я ему в тон, стараясь казаться невозмутимой. — Где вы так наловчились скакать через яйца? В монастыре?

— Нет, в юности, — ответил он, — когда был в свите Альфреда. Но сегодня мне танцевалось особенно легко.

— Почему же? — мы стояли среди веселой толпы, в кругу, прочерченном на земле, но мне казалось, что на свете остались лишь двое — я и Рэндел Эдейл.