Я - не ведьма! (СИ)

Так. Все. Стоп. Успокойся, расслабься! Не ругать себя. Все бывает. Дыхательная гимнастика. С завтрашнего дня — по полчаса каждое утро! Диета. Это дисциплинирует. С завтрашнего дня, потому что сейчас она готова съесть слона и противиться этому не может. Видимо, последствия странного золотого зелья Присциллы. В следующий раз надо внимательнее относиться к тому, что ведьмы предлагают выпить. Это было… Ох… Это было безответственно.

Все, Агнесса Пресци. Дала слабину — и хватит. Взять себя в руки! Нельзя жить назло кому-то! Это непродуктивно, и как психологу, ей это прекрасно известно!

— Агнесса! Завтрак! Торопись, девочка — у нас мало времени — встретила ее старая ведьма, когда она оделась и села за стол. — Ты летишь с нами.

— Лечу? Куда?

— Мы летим в Поющую рощу! Выбирать мне метлу!

— Не ведьма выбирает метлу, а метла ведьму! Запомни это, — добродушно поправила Милу Морран, подкладывая юной ведьме румяных блинчиков.

Пышные блины с янтарным медом таяли во рту. Кофе был… просто сказочный! Обязательно надо спросить, как ведьма его варит и что это за сорт. Агнесса никогда столько не ела, честное слово! Они с Милой наперегонки уничтожали блинчики, а хозяйка пила кофе и курила трубку, поглаживая ворона, сидящего на плече. Уютно трещал камин. И боль притупилась. Растворилась в горящих от счастья синих глазах золотоволосой Милы.

— Зачем мне лететь с вами? — Агнесса сделала последний глоток потрясающе вкусного кофе, мысленно обещая себе, никогда не есть столько блинов, это же… черные ведьмы знают что такое! — Я же даже не…

— Не ведьма, это мы уже слышали — усмехнулась Морран. — Ничего. Там разберемся. Готовы? Летим!

…

Рассвет они встретили в Поющей роще. Солнце золотило деревья, пели птицы на все голоса, где-то неподалеку журчал ручей. Агнесса подставила веснушки теплым лучам, вдохнув полной грудью свежий, ароматный воздух, и… стало легче.

— Первая метла выбирает ведьму на рассвете, — голос Присциллы звучал таинственно, даже птицы смолкли. — В полдень — вторая, в тридцать три года. В пятьдесят три — при луне, в полночь. Помню, как меня выбрал Рапель. Я и Ришу с Риданом, помню, конечно. Такое не забывается. Но Рапель — последняя метла. Друг сердечный, верный друг.

— А та метла, что была? Она… — Агнесса поплотнее запахнула полы длинного черного пальто, которое дала ей ведьма, спрятала руки в длинные рукава.

— Сжигаем на костре, пока ветер не развеет пепел. Метле без хозяйки не жить. Умирает ведьма — сгорает ее метла.

Было уже по-осеннему холодно. Милу старуха закутала в клетчатый плед, чтобы девочка не замерзла. Золотые волосы торчат во все стороны, глаза горят, на плече уютно устроился ворон. Настоящая маленькая ведьма!

— Пойдем, — Присцилла поманила Агнессу рукой, — наберем воды в ручье. — Мила! Ты знаешь, что делать. Удачи, внучка…

Девочка кивнула. Погладила ворона розовой ладошкой, улыбнулась и пошла в лес. Клетчатый плед скрылся за деревьями, сверкая по шерстяной бахроме утренней росой.

— Куда она? Одна? Она же заблудится! — заволновалась Агнесса.

— Не заблудится. Она идет на голос дерева, что подарит первую метлу. Дерево поет, и только ведьма, что ищет метлу, слышит песню. Та песня звучит каждый раз, когда ветер свистит в прутьях друга. У каждой метлы песня своя. Так-то, девочка. Пойдем. Надо набрать воды.

— А зачем?

— А ты не знаешь?

— Нет…

— Ты же мастер. Лекарь ведьминых душ. Так, что ли?

— Ну… да. В какой-то степени, конечно…

— И не знаешь. Зелье варить будем. Дерево даст сок. Тем зельем натрем древко. Выпьет его Мила. И полетит ведьмочка наша. Далеко полетит. Высоко. Будет ветер петь песню, играя на прутьях песню полета.

— У каждой метлы — свое имя?

— Конечно! А как же иначе?

— И как его узнать?

— По-разному. Кто-то слышит его в песне. У кого-то золотыми буквами горит на древке. Кто-то читает в небе. Кому-то щебечут птицы. Бывает, проболтаются белки.

— А вам?

— А никто тебе не скажет. Это тайна. Твоя и метлы. Ведьмы об этом не говорят. У каждой метлы — свой характер.

Они набрали в котел чистой, прозрачной воды из ручья и пошли вглубь леса — туда, куда совсем недавно исчез клетчатый плед Милы.

Шли долго. Морран то и дело останавливалась. Прислушивалась к птичьему свисту, нюхала носом кору деревьев, растирала листья меж шершавых, морщинистых ладоней. Улыбалась. Хмурилась. Иногда поливала из котла какие-то травинки. Кто их разберет, этих ведьм.

Агнесса никак не могла понять — нравится ей вся эта таинственность или не очень. С одной стороны, старуха права. В институте слишком мало рассказывают о ведьмах. Даже на курсах, ориентированных на особенности психологии личности с магическим потенциалом различного уровня. С другой стороны — понятно, почему. Все это слишком… не научно. Не обоснованно. Это все… Не поддается анализу.