Читаем Я не верю судьбе полностью

Я не верю судьбе

В тюрьме Таганской нас стало мало —Вести по-бабски нам не пристало.Дежурный по предбанникуВсе бьет — хоть землю с мелом ешь, —И я сказал охраннику:«Ну что ж ты, сука, делаешь?!»В тюрьме Таганской легавых нету, —Но есть такие — не взвидишь свету!И я вчера напарнику,Который всем нам вслух читал,Как будто бы охраннику,Сказал, что он легавым стал.В тюрьме Таганской бывает хуже, —Там каждый — волком, никто не дружит.Вчера я подстаканникомПо темечку по беломуУпотребил охранника:Ну что он, сука, делает?!

1965

<p>Песня о сумасшедшем доме</p>Сказал себе я: брось писать, — но руки сами просятся.Ох, мама моя рóдная, друзья любимые!Лежу в палате — кóсятся, не сплю: боюсь — набросятся, —Ведь рядом психи тихие, неизлечимые.Бывают психи разные — не буйные, но грязные, —Их лечат, морят голодом, их санитары бьют.И вот что удивительно: все ходят без смирительныхИ то, что мне приносится, всё психи эти жрут.Куда там Достоевскому с «Записками» известными, —Увидел бы, покойничек, как бьют об двери лбы!И рассказать бы Гоголю про нашу жизнь убогую, —Ей-Богу, этот Гоголь бы нам не поверил бы.Вот это мука, — плюй на них! — они ж ведь, суки, буйные:Всё норовят меня лизнуть, — ей-Богу, нету сил!Вчера в палате номер семь один свихнулся насовсем —Кричал: «Даешь Америку!» — и санитаров бил.Я не желаю славы, и пока я в полном здравии —Рассудок не померк еще, но это впереди, —Вот главврачиха — женщина — пусть тихо, но помешана, —Я говорю: «Сойду с ума!» — она мне: «Подожди!»Я жду, но чувствую — уже хожу по лезвию ноже:Забыл алфáвит, падежей припомнил только два…И я прошу моих друзья, чтоб кто бы их бы ни был я,Забрать его, ему, меня отсюдова!

Зима 1965/66

<p>Про черта</p>

Перейти на страницу: