Я не вернусь (СИ)

— Вот там, — показала на небольшой лес неподалеку от пещеры, — они затаились.

— Я ничего не вижу.

— Я тоже их не вижу, но я чувствую, меня этому научили.

— Научи меня, — рычит Кир.

— Не могу.

— Научи меня, женщина, — Кир хватает меня за волосы и силой тянет на свет, что льется от проема в пещеру, чтобы видеть мои глаза.

Щиплю от боли, и некстати наступаю на что-то колючее босыми ногами, вскрикиваю от этого, но моему хозяину плевать.

— Я не могу научить тебя или твоих воинов. Мне потребовалось семь лет, чтобы уметь чувствовать опасность рядом.

— Тогда сиди тут и охраняй вход в пещеру. Не страшно, если тебя растерзают волки, — его глаза горят злостью.

— Я хочу обуть сапоги, — торгуюсь.

— Быстро, — рычит Кир, разворачивается и возвращается в пещеру, бегу за ним, по стопам прокатывается боль от каких-то колючек. Демоны! Хватаю сапожки, плащ князя, он пахнет мужчиной, это отпугнет волков, стаскиваю ужин и под пристальным взглядом Кира бегу нести дежурство.

Темнота не позволяет мне осмотреть ноги, все равно натягиваю сапожки, постепенно, к утру, жжение в ногах разгорается.

Ночью я не спала, а дремала, привалившись спиной к камням и укутавшись в плащ, теплый, кстати, ни разу за ночь не замерзла. Успела проснуться до того, как в очередной раз дружинник пришел проверить, жива ли я. Конечно, жива, волки нападают только на движущуюся добычу, я же сидела, словно выточена из камня, да и пахла Киром.

— Передай князю, что от меня остался только мой длинный язык, — сказала пришедшему, не поднимая век.

— Было бы неплохо, если бы волки тебе отгрызли именно его, — послышался голос своего хозяина, я открыла глаза. — Волки еще тут? — я кивнула в ответ.

Князь смотрел в сторону леса, но чудищ там уже не было.

— С первыми лучами солнца они перешли под то дерево, — указала на большую иву, одиноко стоящую в тени горы. Он недоверчиво посмотрел на меня, — отсюда мне их хорошо видно.

Кир присел рядом, присмотрелся, помрачнел. Да, стая волков зрелище настораживающее.

Вдруг что-то белое пронеслось рядом с Киром, я схватила его за плечо, повалила на спину и закрыла собой. Над нами пролетел рой безвредных бабочек-беглянок. Демоны!

— Ты решила пасти меня от бабочек? — улыбнулся мой хозяин, все еще лежа подо мной.

— Я у тебя на службе, князь, — невозмутимо ответила и попыталась встать, но рука Кира удержала меня на месте. Другую руку он запустил в мои волосы, обхватил затылок, перевернулся вместе со мной и подмял под себя. А потом поцеловал, сначала нежно (и это грозный Кир?), как бы спрашивая, а потом, когда я ответила на прикосновение его губ, требовательно. Почему я не оттолкнула его от себя в тот момент? Почему, имея непокорный характер, подчинилась ему безропотно?

Когда его руки блуждали по моему телу, Кир целовал мою шею, спускался ниже. Как же приятно!

— Почему ты такая горячая?

— Из-за тебя, мой князь, — лепетала я.

— Нет, у тебя жар, ты больна! — поморщился Кир и вскочил на ноги. Что за напасть? — Иди за мной!

Легко сказать: «Иди за мной!», а я не могла встать на ноги — те не слушались, поэтому в пещеру вползла на четвереньках. Тут все мое тело обуял такой жар, словно я заживо горю. Дотащилась до ног Кира, села на колени, вцепилась в его сапоги, словно утопающий за бревно.

— Так ты мне нравишься больше, — проговорил князь холодно. — Ты стала страшная, как смерть. Мо осмотри ее.

— Ноги… не могу стоять… жарко, — пыталась выговорить я.

Мо, чернобородый воин с добрыми глазами, с трудом стащил с меня сапожки. Демоны! Мои стопы были фиолетовыми.

— Это яд шипошника, князь. Она умрет без лекаря к полудню, у меня нет нужных лекарств. Если только доживет до приезда в замок, — вынес вердикт лекарь.

— Береги свои силы. Она должна была умереть еще этой ночью, брось ее на повозку, — сказал Кир и поморщился, глядя на меня, словно и не целовал только что.

Меня подняли и уложили рядом с возницей.

Демоны! Ненавижу Кира, а за свою жизнь я еще поборюсь. Князь стоит рядом со мной, во взгляде незнакомое выражение. Что это? Сострадание? Или мне все это кажется? Глаза плохо видят, тело не слушается.

— Мо, добей ее, если будет сильно мучиться, — говорит негромко Кир.

— Кир, — хватаю его за руку, с трудом шепчу высохшими губами, — если я выживу, исполнишь еще одно мое желание?

Князь хмурится, но кивает и уходит, а я через несколько мгновений окончательно утрачиваю связь с реальностью.

Моя любимая дочка, я безмерно сожалею, что не могу быть с тобой. Сожалею, что оставил тебя в самый сложный момент твоей жизни. Я надеюсь, что ты сможешь меня простить.

Я часто вспоминаю, как мы с тобой любили забираться с ногами на скамейку и кормить хлебом птиц, как заставляли их танцевать, словно дрессированных, за пару кусочков еды.

Там, где я сейчас, очень интересно, тут все не так, как мы привыкли. На мы по разные стороны мира, и это печально.

Я прихожу в себя от боли в ногах, какой-то мужчина, по всей видимости, лекарь, осматривает их, грубо дергает, поднимает. Но я их чувствую, это хорошо.