Я не выйду за варвара (СИ)

Не спешил. Хотел вдоволь насытиться ее муками. Растянуть приближение неизбежного. Ни с чем не сравнимое удовольствие. Видеть, как она разрывается. Плачет, боясь за мою жизнь, и в то же время едва сдерживает похабные звуки, что так и рвутся из ее пересохшего горла. Смесь страха за меня, человеческих сердечных чувств, именуемых любовью, и животной похоти с желанием отдаться мне, наплевав на все людские моральные устои.

Я думал, что так не бывает. Мне казалось, что это две параллели, которые никогда не пересекутся. Но они пересеклись. И врезались на всем ходу в мои, такие же пересеченные против всех законов геометрии. Сплелись воедино, без шанса когда-либо их распутать. Это взрывало меня на миллионы маленьких частиц которые растворялись в ней, такой желанной и такой моей. Я давно перестал бороться с собой, но она… Она была сильнее меня. Эти ее чертовы нравственность и воспитание.

Осознав, что руки ей точно не вырвать из моей хватки, она пыталась прижать к себе колени и свести их вместе. За что мгновенно поплатилась, ощутив звонкий шлепок моей второй ладонью чуть выше бедра.

— Ай! — вскрикнула она.

Я не просто вернул ее колени в исходное состояние, я еще больше раздвинул их и вжался в ее промежность. Она должна осознавать до чего меня довела. Пусть знает, что ее ждет. Пусть чувствует это и трепещет, понимая масштабы ее пыток. Она никогда не щадила меня и я не стану этого делать в ответ.

— Нет… Это грех… — почти шептала Анна Аврора.

Измотанная нашей взрослой игрой, она не была в состоянии найти в себе силы, чтобы кричать. Да и к тому же, страшно стыдилась, что ее могут услышать стоящие за дверью подданные. А я тем временем продолжал купаться в удовольствии от ее близости. Целовал шею, покусывал мочку уха, зарывался носом в волосы, дурея от ее запаха.

— А отвечать мне на поцелуи в купальне не грех? — шепчу я, лизнув ее ушко. — Соблазнять меня не было грехом? А обхватывать меня ногами в воде? Это тоже не был грех, моя Эрлин? — издевался я над ней.

— Хватит. Замолчите! Немед… Ах… — прервал я ее, перекатывая пальцами вершину ее груди.

— Вы что-то сказали? Я не расслышал. — сказал я, не останавливая своих движений.

— Ах… — музыка для моих ушей. — Отпустите меня. Я… Я не хочу. Слышите? Пустите сейчас же… Ах…Дикарь.

Пришлось заставить замолчать не в меру говорливую Анну Аврору. Наказать ее дерзкий язычок, который она даже не пыталась спрятать за своими белоснежными зубами. Продолжая удерживать ее кисти за головой, я стал гладить второй рукой ее живот, опускаясь все ниже и ниже. Моя Эрлин возмущалась, что-то мычала мне в рот, пытаясь разорвать поцелуй. Начала с удвоенной силой дергаться, но в этот раз я даже не дарил ей мнимую надежду на спасение. Аккуратно сдавил ее запястья, стараясь не причинять боль. Полностью обездвижил ее, навалившись еще больше. И стал с упоением изучать содержимое ее юбки.

Анна Аврора снова застонала мне рот, стараясь выплеснуть все свое возмущение. Всем своим естеством я чувствовал, как она мечется между желанием, страхом, моральными устоями и неведением. Бурлила, вскипала, желала испариться, но так и оставалась лежать под тяжестью моего тела. Ее грудь стала вздыматься еще чаще. Мне казалось, я слышал, как бешено колотится сердце в ее груди. Сердце, которое принадлежит только мне. До того извелась бедная, что вот-вот потеряет сознание от нехватки кислорода, вызванного страстью и неравной борьбой со мной. Я сжалился над ней и отпрянул от ее губ, давая ей возможность хоть немного отдышаться.

— Маленькая лгунья. — с издевкой произнес я, пробуя на вкус свои пальцы. — А говорила, что не хочешь.

Если бы я был художником, то непременно запечатлел бы выражения ее лица в этот момент в миниатюру своего медальона. Она в момент вспыхнула, раскраснелась пуще прежнего. Уставшая, загнанная, изнывающая от желания и смущенная до невозможности. Она жадно дышала, приоткрыв свои соблазнительные губы, чем еще больше раззадоривала меня, наводя на грешные мысли. Хотя я и без того уже нагрешил, так измываясь над невинной красавицей.

На ее личике читалось смятение, возмущение, стыд. Она хотела, что-то сказать на этот мой непристойный жест, но в ее дворянском лексиконе едва ли могли найтись слова, которые хотя бы на одну пятую могли бы охарактеризовать случившееся.

— Вы…Как Вы… — не находилась, что сказать Анна Аврора.

— Что? — улыбался я, понимая, что она ничего не сможет мне ответить.

Но тут же освободил ее от необходимости что-либо мне отвечать. Снова прикоснулся к ее губам. И положил свою руку обратно. Дразнил свою Эрлин, глотая ее негодующие стоны, то убирая руку от нее, то возвращая. Она немного подрагивала подо мной, сводя с ума реакцией своего тела. Я чувствовал ее удовольствие намного острее, чем собственное. Намного сильнее и сладостнее.