Я не выйду за варвара (СИ)

Да где они там?! Рутгерт же сказал, что им удалось отыскать ту служанку и уговорить/угрожать или что там мне было плевать, главное, что она согласилась и начала действовать. А если мне не успеют сообщить до совета? Что тогда? Как я узнаю в безопасности моя Анна Аврора или нет? Ведь от этого зависит смогу ли я убить Джорджа на поединке. Вдруг, у той служанки и моих воинов ничего не получится? Отступить трон Джорджу такая же глупая идея, как и победить его, тем самым вынеся смертный приговор герцогине. Ибо я очень сомневаюсь, что долго задержусь канцлером при моем братце. Его словам я не верю. Он прикончит меня при первой же возможности: подсыпет яд, объявит изменником, прирежет ночь. Да все что угодно. Иначе есть риск, что представители древнейших родов, увидев его расхлябанное правление и праздную жизнь, откажутся его признавать его Верховным Эрлом и возведут меня на трон.

Первородные Боги Великого и Бескрайнего Севера, даруйте мне, своему верному служителю, сражавшемуся за Вашу честь, свое благословение. Взываю к Вам, спасите нордорийцев, спасите мой народ.

Неужто я был услышан? Дверь в комнату, вдруг, тихо отворилась и сразу же обернулся к ней.

Глава 9. Побег

Анна Аврора:

Витторио ушел. Я слышала, как захлопнулась дверь. Он не заметил звуков, что я издавала или ему просто было все равно? Скорее второе, я настолько громогласно свалилась с софы, что услышали бы даже в соседнем королевстве. И я еще надеялась, что он вырвет меня из лап этого монстра? Как бы не так. Он же и сам варвар. У него нет сострадания, чести и совести.

Но в отличии от него, Эрл Джордж напротив решил навестить меня. Хотя мог бы не утруждаться. Я отнюдь не скучала по нему и выдержала бы без его присутствия столько же и даже больше. Дверь в кабинет тихо скрипнула и отворилась. Так медленно, словно вор крался. Я лежала в тот момент на спине, поэтому хорошо смогла рассмотреть зашедшего. Но лучше бы я его не видела. Его внешний вид не сулил ничего хорошего. Кровь все больше и больше холодела в жилах, пока мои глаза, увидев его голые ступни медленно поползли вверх, отметив, что из одежды на варваре лишь белая простынь. Нет, только не это. Все внутри сжалось от страха. Я зажмурилась, попыталась проснуться, но у меня ничего не получилось.

Я почувствовала, как взял в руки локон мои волос и стал накручивать на палец. Лучше бы он был в бешенстве и кричал на меня, бил, чем так. Я не знаю, что он сейчас сделает, но что-то подсказывает: все худшее еще впереди.

— Я же говорил тебе вести себя хорошо, Анна Аврора. — обманчиво спокойно сказал он, но его действия оказались куда красноречивей.

Джордж накрутил мои волосы на кулак и поднял меня. Я громко вскрикнула от боли. С глаз брызнули слезы. Мне казалось еще немного и он просто сдерет с меня скальпель. Мне пришлось быстро перевернуться на живот и собрав все усилия и ловкость кое-как подняться. Сделать это было трудно, учитывая, что мои руки и ноги были закованы в цепи, но что делать, иначе бы мне пришлось распрощаться со своими волосами. На душе стало так гадко и обидно. Никогда еще со мной не обходились подобным образом. Я герцогиня Бенкендорф-Айвори, наследница правящих династий. Этот варвар должен проявлять ко мне уважение! Но о чем это я? Дикарям не ведомы такие добродетели.

Эрл накрутил мои волосы еще немного, заставив тем самым взглянуть на него. Волевой подбородок, широкие скулы, высокий лоб. И не скажешь, что варвар. Внешность самого настоящего холенного аристократа. Разве что тело могло выдать в нем опытного воина. Его массивный торс украшали несколько крупных зарубцевавшихся шрамов. Кое-где виднелись свежие ссадины. Наверняка, он получил их во время взятия города. Его широкие плечи и мускулистые руки говорили о том, что он не мало часов провел в боях, держа увесистый длинный меч.

Джордж смотрел на меня своими леденящими глазами и я не могла понять, что значит этот взгляд: равнодушие, злобу, ненависть или похоть. Мне, казалось, что у него всегда одинаковые выражение лица и это пугало меня больше всего. Я не смогу предугадать, когда он в хорошем расположении духа или когда он готов раздавить меня, словно букашку. Единственное, в чем я была уверенна, так это в том, что он точно не знает, что такое сострадание. Он кинул меня на все ту же софу, будто я не герцогиня, а мельтешащая под ногами кошка, и вышел так же тихо и спокойно, как и зашел.

Было страшно. Моя выходка явно не обрадовала его. Я боялась представить, что будет, когда он по-настоящему разозлится на меня, потому что даже обычный взгляд его холодных глаз вызывал во мне поистине животный ужас.

Так я и пролежала в одиночестве на неудобной софе аж до самого обеда. Тело ныло, руки и ноги затекли, а эти грубые кандалы, по всей видимости, успели порядком натереть кожу. Каждое мое движение, чтобы размять затекшие конечности отдавалось пекущей болью в лодыжках и в какой-то момент я даже почувствовала теплую дорожку, бегущую от кандалов вниз. Под ступнями на софе забарговело влажное кровавое пятнышко.