Я не желаю нагибать! Книга II

— Покажи плечо, — потребовал я.

— Опять?

— Не опять, а снова. Показывай, давай.

Сев вздохнула, но покорно закатала рукав платья. На плече у девушки все еще был рисунок черепа — та самая метка, которой её одарил мертвый Аменахин. Рисунок не потускнел и не исчез.

Самого Аменахина с нами уже не было, осколки его черепа мы закопали в лесу, еще до того, как проехали через горы, и там же мы прикопали и тотемный камень. Таскать его с собой было слишком тяжко, волки от этого камня надрывали себе спины, а толку от него все равно было ноль.

Я выжал из камня и черепа Аменахина все, что мог. Но смысл этой метки, которую получила от черепа магичка, был мне все еще непонятен. Будь у девушки сверхспособности или навыки — они бы неизбежно проявились в нашем последнем бою. Но я ничего подобного не заметил. Во время битвы в лощине Сев всё больше визжала и путалась под ногами, никакой магии у неё не появилось.

Тем не менее, я тщательно осветил плечико девушки факелом и всмотрелся в рисунок черепа. Нарисованная черепушка будто скалилась, также как до этого скалился настоящий череп Аменахина.

— Эй, аккуратнее! — потребовала магичка, — Убери свой факел, ты мне волосы сейчас подожжешь! И вообще пусти.

Я отпустил руку магички, которую до этого держал, и Сев тут же скрыла загадочный рисунок под платьем.

— Чувствуешь что-нибудь? — спросил я.

— Не-а. Абсолютно ничего. Послушай, меня же отключили от системы…

— Знаю, — вздохнул я, — Возможно поэтому дар Аменахина у тебя и не проявляется. Это я должен быть получить эту метку, черт возьми!

— Я бы с удовольствием передала тебе этот знак, — ответила Сев, — Если бы знала как.

Хм… Может быть срезать с девушки этот рисунок кинжалом и прилепить его на меня? Впрочем нет. Это была бы чересчур жесть. Да и не факт, что это сработает. Этот проклятый рисунок на плече у магички волновал меня всё больше, но поделать с ним я ничего не мог.

Однако я был убежден, что для чего-то он точно нужен. Не мог же череп Аменахина нарисовать эту татуху магичке чисто для красоты.

— Ладно, — кивнул я, — Посмотрим. Я постараюсь найти способ подключить тебя обратно к системе. Возможно тогда эта странная метка заработает, и ты получишь некий дар, кто знает?

Оставив девушку в покое, я указал на кости, валявшиеся возле драконьей морды:

— А это что? Мой питомец пообедал кем-то из моих парней?

— Не-а, — успокоила меня Сев, — Это кости одного из орков, погибших в лощине. Дракон его жевал все время, пока мы шли сюда, а теперь выплюнул. Видимо, любит орочью жвачку.

— Славно. Мудрый зверь. Главное чтобы своих не жрал.

Я подошёл к дракону и погладил его по чешуйчатой морде. Дракон замурчал от удовольствия, почти, как кот. Но глаза у него все еще были печальными, как у всех драконов.

— Ну-ка, опусти шею, — приказал я.

Дракон опустил свою голову ниже.

— Подержи, — я сунул факел в руки магичке.

А потом схватился обеими руками за металлический гвоздь, торчавший из башки зверя.

— Эй, ты что делаешь? — перепугалась Сев, — Хочешь убить нашего единственного дракона?

— Не знаю… — процедил я, — Но мне дали новый титул — «освободитель драконов». А еще у меня теперь езда на драконах вкачана в сотку. Должно же это что-то давать.

— Это наверняка что-то дает, — согласилась Сев, — Но дергать этот гвоздь — не лучшая идея… Да стой, дурак!

Но я уже выдернул гвоздь из головы дракона. Моя силушка теперь была настолько богатырской, что вышел громадный гвоздь легко, как вилка из йогурта.

Я действовал скорее интуитивно, чем строил конкретный расчет. Мне просто вдруг подумалось, что титул «освободитель драконов» должен означать именно это: что я теперь получаю какие-то ништяки за то, что тащу эти гвозди из драконовых голов. Ну а что еще может означать «освободитель драконов»?

Больше драконов освобождать не от чего, эти гвозди в головах — главный символ их рабства и есть…

ВАШ НАВЫК ДОСТАТОЧЕН

ДРАКОН ОСВОБОЖДЕН

На этот раз никакая кровь с мозгами из башки чудища не выплеснулась. Вместо этого над головой дракона метнулась вспышка магии, гвоздь остался у меня в руках, а рана на драконьей головёнке тут же заросла и зарубцевалась на глазах.

А в глазах чудища вдруг появилось странное осмысленное выражение. Я бы даже сказал, что там проскользнули искорки интеллекта…

Тяжко ворочая языком, дракон прохрипел нечто, меня обдало жаром из его глотки.

— Он пытается что-то сказать! — взвизгнула в восторге магичка.

— Похоже, что так, — согласился я, — И он сейчас скажет.

И дракон на самом деле сказал. Раза с третьего он наконец выдавил на своем странном драконьем языке:

— Спасибо, герой.

Чудище даже отвесило мне нечто вроде поклона.

— Всегда пожалуйста, — ответил я, — Как тебя зовут?

Дракон уставился на меня, потом погрустнел. Он явно не помнил, как его зовут, а может и никогда не знал. Он же всю жизнь провел с этим гвоздем в башке, люди держали его на положении имбецила и даже имен драконам они не давали — чтобы драконы не сознавали себя, как мыслящих субъектов.