Я-некромант. Часть 5. Рубеж (СИ)

   Вот припустил моросью мелкий дождь,и противная водяная взвесь стала падать на шлем и лицо, собираясь в капли и стекая вниз к подбородку. Открыв глаза в очередной раз, я сначала не понял, почему губы и подбородок мокрые. Да ещё и приколист выдал перл, что это я во сне так слюни пускал, но разобравшись в ситуации, я обматерил и погоду, и шутника, накинул плащ с капюшоном, и снова придавил на массу, ну, насколько это возможно сделать в сидячем положении. Это конечно, не полноценный сон, но я и такому рад. Кто знает, когда в следующий раз удастся нормально выспаться? Так что закрываю глаза…

   Увы, но поспать мне больше не дали. Впереди, по ощущениям метрах в пятидесяти, недовольно закаркала ворона и спугнула мой сон.

   Вот, зараза пернатая. И чего ты разоралась, спрашивается?

   Пытаюсь снова уснуть, но куда там – бесполезно. Недовольство в криках птицы по мере приближения к ней нашей телеги перерастает просто в какие-то вопли возмущения, словно это не птица в лесу, а торговка на базарной площади. Плюнув на сон, открываю глаза и принимаюсь наблюдать за птичьим концертом.

   А тем временем ворона вошла в азарт. Сначала она просто скачет туда-сюда по ветке, каркая во всю ширину клюва, но стоит только телеге подъехать на расстояние в двадцать метров, как птица тут же бросается в атаку.

    Оттолкнувшись от ветки, не переставая при этом громко материться на птичьем языке, ворона распахивает крылья, и пикирует над телегой.

   Догадавшись, что сейчас будет авиаудар, я торопливо вскидываю руку с плащом и … успеваю раньше, чем пернатая сволочь открывает «бомболюк». Попадания градом барабанят в подставленную ткань плаща. Э-э-й, подруга, а ты часом не изменённая будешь? Откуда в простой вороны может быть столько гов… э-э, снарядов?! Не, ну точно изменённая. Вон и возница, судя по выражению лица со мной согласен. Сочувствую. Мужик, похоже, «фартовый» оказался. Его этой «пулемётной очередью» перечеркнуло с головы до ног, даже на спине потёки «удачных попаданий» имеются. М-да! Это не ворона, это какая-то Анька-пулемётчица!

   «Стреляли!» – голосом Саида из кинофильма «Белое солнце пустыни» соглашается со мной внутренний голос и тут же добавляет фразу, с которой не поспоришь: «Хорошо, что коровы не летают!».

   - Ах,ты курва… – мой попутчик набирает полную грудь воздуха и начинает крыть ворону, одновременно пытаясь удалить из бороды следы бомбардировки.

   Глядя на потешный вид попутчика, подпрыгивающего от негодования и грозящего птице кулаком, я не могу сдержаться и начинаю натурально ржать! Правда, мой смех длиться недолго, ровно до того момента, когда я оглядываю свой плащ. Опа!!!

   И вот в след вороне летит уже наша совместная с возницей брань.

   Ух, ты-ы… А мужик-то в плане крепкого словца – просто маэстро. Я бы так точно не смог – у меня не такой обширный запас матерных слов, поэтому замолкаю и с восхищением внимаю, стараясь запомнить особо красoчные эпитеты. Эк он её, кроет-то!

   - … говновоз с крыльями! – наконец выдохнул окончание минутного спича возница, подхватил с земли попавшийся под руку обломок ветки и в сердцах запустил его в давно вернувшуюся на свой насест птицу. Кстати,та, не обращая на нас никакого внимания с самым независимым видом (типа я не при делах!) сидит и чистит клюв о ветку дерева.

   Выпущенный снаряд просвистел значительно выше пернатой терроpистки,и она опять подняла возмущенный крик. Возможно, у меня просто разыгралась воoбражение, но в этих «Кар!» мне отчетливо слышится: «Понаехали!» или «Шляются тут всякие, а потом из лесу шишки пропадают!».

   Ну, всё!!! Достала!

   - Ты на кого батоны крошишь,ты – чудо в перьях? Совсем страх потеряла, ворона-москвичка? – кажется, меня сейчас разорвёт на части от нахлынувшего негодования.

   Хватаю амулет и запускаю в наглую пернатую тварь огненный шар. Н-а-а…

   В амулете всего пять зарядов, но для хорoшего дела мне не жалко. Реально достала!

   О-па! А вот это называется довыпендривалась!

   - Ка…, – на середине очередного ругательства возмутительнице спокойствия прилетает мой гостинец, – …-р-р!

   Вот это называется из пушки по воробьям!

   Орущий комок перьев, мгновенно ставший обугленной тушкой от соприкосновения с боевым плетением, сносит с ветки. В лес возвращается благословенная тишина, нарушаемая лишь тихим скрипом телеги, да легким шелестом усилившегося дождя.

   Чувствую, как губы сами расползаются в улыбке от уха до уха. О. Довольный возница также давит лыбу во всё лицо.

   О недавнем сражении напоминают лишь тлеющие налету перья глупой птицы, что медленно вальсируют навстречу земле, укрытой ковром из мoкрой листвы. Картина маслом – вальс бостон, блин!