Я ненавижу магические академии

– Лисандра, я поговорил с Кудзимоси. Он сказал, что особых возражений против твоего эксперимента не имеет, но опасается, что тебе не удастся найти достаточное количество добровольцев для репрезентативной выборки, – и пока я хватала ртом воздух от навалившегося на меня нечеловеческого счастья, добил меня окончательно: – Так вот, мы с ребятами поговорили. Мы все согласны участвовать всей командой.

Парни так согласно загудели, что у меня возникло подозрение, что декан просветил их по поводу подробностей моего эксперимента, о котором я так неосторожно сказала после бала.

– Спасибо, – прочувствованно выдавила из себя я.

– Не за что, – он хлопнул меня по плечу и добавил: – Дай знать, когда начнешь.

– Непременно, – мрачно сказала я.

И пошла переодеваться, а потом в грифятню, к Майзи. Хотелось плакать, прижавшись к ее теплому боку, но это недостойно семьи Берлисенсис, так что я просто ее гладила, с трудом удерживая всхлипы, рвущиеся наружу. Как же я ненавижу все эти магические академии! Тебя заставляют учить кучу умных слов, варить глупейшие зелья, прыгать в группе поддержки чужой команды, да еще и обливают мерзкой защитной пеной. И никто, никто меня не понимает!

– Фьорда Берлисенсис, – неожиданно раздался голос декана.

– Да, фьорд Кудзимоси? – с трудом ответила я, пытаясь не выдать своего состояния.

– Я, конечно, понимаю вашу тягу к науке и как декан факультета Земли должен ее всячески поддерживать, – сказал он. – Но вот идею перецеловать под зельем и без всю команду по гриффичу никак одобрить не могу.

– Это не моя идея, – торопливо ответила я. – Я вообще ничего такого не хотела.

– Не хотели, но получили, фьорда Берлисенсис. Это может внести раздор в нашу команду. К тому же ряд игроков уже помолвлены, а их невесты не придут в восторг от участия женихов в подобных экспериментах.

– Да я ничего такого не собираюсь делать, – запротестовала я.

– Так вот, фьорда Берлисенсис, – продолжил он. – Разборки на родном факультете из-за вашей тяги к знаниям мне не нужны. Так что давайте договоримся. Я вас сейчас на правах декана за весь факультет поцелую, и на этом вы успокаиваетесь. Или, если уж вам так необходим сравнительный анализ, будете собирать образцы на других факультетах.

Он вздохнул, притянул меня к себе и наконец поцеловал. Я никогда раньше не думала, что можно вот так наслаждаться каждым мгновением. Хотеть, чтобы поцелуй все длился и длился и никогда не заканчивался. Я даже совсем забыла, что все это – исключительно из любви к науке, или помнила, поэтому мне хотелось узнать об исследуемом экземпляре как можно больше? Поэтому я с наслаждением запустила свои пальчики в его шевелюру, которую так давно хотела потрогать. Конечно, еще оставался хвост, который обнимал меня за талию, но до него руки так и не дошли. Зато, когда наш поцелуй закончился, я смогла сказать:

– А у вас оказывается рожки есть, фьорд Кудзимоси.

Маленькие, чуть выступающие над поверхностью головы, они замечательно маскировались густыми волосами, поэтому найти их можно было только так, на ощупь.

– Рожки – это слишком громко сказано, фьорда Берлисенсис, – ответил он. – Скорее, небольшие костяные выросты.

Он попрощался, взял своего Ферри и улетел. А я поняла одно. Важно не как тебя целуют, а кто. Потому что разницы между поцелуем под зельем и без я не ощутила. Хотя, возможно, мне просто требовался еще один поцелуй. Контрольный. Да, именно контрольный. Чтобы соблюсти чистоту эксперимента. Не влюблена же я в Кудзимоси, в самом-то деле?