Я ненавижу тебя! 3 и 4 книги

– Ну да, конечно, – ответила Геля, качая головой. Михен ведь даже об этом подумал, и за неделю заставил Ингу нагнать программу по всем предметам, которую прошли ее одноклассники за три.

«Он нас приручил», – поняла Геля, когда укладывала Ингу спасть и сама ложилась рядом.

Ей безумно не хватало его присутствия. В квартире было слишком тихо, темно и даже мрачно, и не было больше нежного поцелуя на ночь.

Покрутившись на диване, Геля поняла, что не уснет, а только Ингу разбудит. Мысли ее нет-нет да возвращались к последним словам блондина, и от этого она чувствовала сильное смятение в душе.

И она решила попробовать поработать, но, как обычно, чтобы не будить дочь, слезла с дивана, и попрыгала к столу, мысленно матерясь, что тот находится слишком далеко и вообще, квартира-то у них очень большая, а раньше, казалось, что через чур маленькая. Но на половине комнаты, ее отвлек жужжащий телефон. Этот засранец был на зарядке и лежал возле дивана на тумбочке.

Закатив глаза, и скривившись так, будто наелась лимонов, девушка попрыгала к телефону, и когда добралась, мысленно уже сложила все знакомые ругательства на звонившего, но увидев на экране имя, зависла.

Это был Михен. Геля не помнила, чтобы забивала его номер в базу, видимо блондин, нагло похозяйничал у нее в телефоне, и сейчас на экране горело его имя.

Медленно взяв телефон, девушка, глядя на заснувшую дочь, включила его и, шепнув: «Минутку», – попрыгала на кухню.

Плюхнувшись с разбегу на стул, и пыхтя, как паровоз, Геля выдохнула:

– Да?

– Инга спит?

– Да, – коротко ответила Геля, недоумевая.

– Хорошо, – выдохнул блондин, будто тоже, как и Геля, только что прыгал на одной ноге. – Я не могу ждать до завтра, можно я зайду за тобой, и мы в машине поговорим, чтобы ребенка не будить?

– Ладно, – ответила Геля и уже собралась выключать телефон и идти одеваться, так как была в ночной сорочке и халате, но мужчина ее остановил:

– Тогда открывай, я у двери стою.

Геля зависла на пару мгновений, но все же попрыгала открывать.

Мозг отказывался анализировать не только действия блондина, но и собственные. То ли она устала, то ли настолько стала ему доверять, что сразу же пошла выполнять его просьбы. На Гелю это было не похоже совершенно. Но целый месяц в плену аппарата Елизарова, а также атаки блондина на расшатавшуюся психику девушки, по всей видимости, дали свои плоды… Но все эти мысли мелькнули в ее голове, настолько поверхностно, будто белый шум, что она даже не обратила на них внимания. Словно не она сама рассуждала о своем поведении, а кто-то другой, тот, кто способен видеть все со стороны.

Стоило ей открыть дверь, как наглый блондин, зашел в квартиру, сграбастал девушку на руки, подхватил теплую куртку с вешалки, укутал ее в нее, вынес из квартиры, захлопнул дверь ногой, и понес в вниз по лестнице.

Геля же при этом совершенно не сопротивлялась, только лишь приглушенно охнула, когда мужчина подхватил ее на руки. И опять поймала себя на мысли, что доверяет ему настолько, что готова молча терпеть его руки, но и не только терпеть, судя по реакции тела, но и радоваться тоже.

«Сумасшествие какое-то», – подумала она, уткнувшись в шею мужчины, и вдыхая аромат его туалетной воды, смешанный с мылом.

Единственное, что ее напрягло, так это то, что блондин приехал не один, а с шофером и дополнительной машиной охраны.

– Зачем столько народу? – недоуменно спросила она, чувствуя смущение из-за собственного не слишком презентабельного вида, когда мужчина заносил ее в машину.

– О, это идея деда, – ответил Михен, садясь на сиденье, и не спеша выпускать из рук девушку, – запретил мне без охраны выезжать. – Мужчина скорчил недовольную гримасу, – еще и моего начальника службы безопасности озадачил, и вот теперь, с эскортом езжу. Но ты не переживай, сюда никто не сунется, без моего приказа. Мы полностью одни, я даже шофера выгнал.

А Геля вдруг поймала себя на мысли, что строя вот такие мордочки, он выглядит более живым и близким. За этот месяц, она видела его всяким – надменным, злым, раздраженным, упертым, недовольным, печальным, задумчивым, замкнутым, веселым, радостным, счастливым… нежным… И первоначальное ее впечатление о Михене сильно изменилось, причем в положительную сторону. Очень положительную…