Я ненавижу тебя! 3 и 4 книги

Влад подошел ближе и понял, что Маша спит. Он осторожно взял ее на руки и перенес на кровать. Лег рядом, и, прижав к своей груди ее холодную спину и попку, крепко обнял. Ему не хотелось выпускать ее из своих рук никогда. Но он не собирался больше заниматься сублимацией. Это не его маленькая Маша. Эту женщину он обязан отпустить, как бы сильно не хотелось ему, чтобы она была рядом. Мало того, что она, возможно, замешена в том, что случилось, так он еще и начал чувствовать к ней, нечто необъяснимое. Не к той мертвой девочке, которую он когда-то любил, а именно к этой женщине. Он ведь не просто так на нее сегодня сорвался. Он почувствовал обиду. Будто она его предала. А она ведь не могла его предать. Они же и знакомы то толком не были… Какие могут быть обиды? Это же такая чушь…

Влад сильнее прижал к себе уже проснувшуюся и притворяющуюся спящей девушку, понимая, что не может иначе. Он должен выяснить правду, и тогда ему наверняка станет легче…

Маша проснулась в тот момент, когда Влад начал снимать ее с подоконника, но решила притвориться спящей, чтобы лишний раз его не провоцировать. И сейчас затаив дыхание прислушивалась к его сердцебиению. Влад был горячий, как печка. И это было так хорошо, потому что она умудрилась окоченеть, уснув на подоконнике, одетая всего лишь в белую майку с зайчиками, и шорты. И сейчас, когда она так крепко прижимал ее к своему горячему телу, не пытаясь приставать, она чувствовала, что медленно успокаивается.

Как же она устала, все время его бояться…

«Может быть он, не такой уж и монстр, раз не воспользовался своим правом на любое желание, а вместо этого просто отогревает в своих объятиях?» – подумала она, окончательно разомлев в руках Влада, и опять ускользая в страну Морфея.

Глава 14

Маша опять очнулась в своей старой детской комнате, лежа на кровати. Оглянувшись, она поняла, что интерьер комнаты так и не изменился – те же обои в цветочек, тот же шкаф с наклейками динозавриков, стол для письма, и кресло в котором сидела маленькая Маша. На этот раз она играла в старую детскую игру – электроника. Взрослая Маша четко помнила волка, который ловил яйца по экрану. И даже детский миф о том, что если набрать один миллион очков, то экран старой советской электроники покажет детский мультик «Ну погоди!».

Рядом с увлеченной игрой девочкой, на подлокотнике старого раскладного кресла, лежал блокнот. Маше даже заглядывать туда не надо было, чтобы понять, что в нем нарисовано.

«Проклятый Аленький цветочек!» – со злость подумала она, и решительно встала с кровати, сидеть в этой комнате и смотреть на свою детскую копию, она не намерена.

Подойдя к двери, окрашенной темно-красной, ближе к оранжевому цвету, половой краской, Маша скривилась и раздраженно пробурчала себе под нос:

– Неужели не могли уж на дверь-то краски нормальной найти? Ну, взяли бы парочку взяток, хоть бы ремонт дома нормальный сделали! Все же брали в те времена, так нет же… эти… упертые до невозможности….

И с этими словами она взялась за ручку, но тут же остановила себя. Ее кольнуло понимание: ей было неприятно находиться не рядом со своим Альтер Эго, а именно в этой комнате. Воспоминание о нищете, в которой жила она в детском возрасте, сильно коробили ее. И только лишь сейчас возвращаясь мыслями в свое прошлое, Маша задумалась об этом.

Ей уже ведь тридцать лет, она смогла многого добиться, приехав в Москву. В ее квартире был хороший ремонт, дорогой, качественный. Лене она старалась покупать хорошие дорогие игрушки, и качественную дорогую одежду, как и себе. Да и воспоминания о том, как они жили в Москве, она давно подавила в себе, оставив их той маленькой девочке, что навсегда заперла в этой комнате.

Маша оглянулась на свою маленькую копию, и ей стало жаль ее. Неужели все это время, пока она взрослела и жила в других более лучших условиях, ее Альтер-Эго была вынуждена ютиться в этом убогом месте?

Они ведь переехали в Новосибирск, после смерти бабушки, у родителей появилось больше свободных денег. Ей стали покупать хорошую одежду, Маша уже больше не ходила в обносках доставшихся ей от подросших детей маминых подруг. И в ее новой комнате был качественный ремонт, и совершенно новая удобная мебель.

Маша внезапно почувствовала стыд перед девочкой, которая наконец-то оторвалась от своей игрушки и посмотрела ей прямо в глаза. Вот только взгляд у ребенка был совсем не детский, а какой-то настороженно-встревоженный и немного удивленный.

Она посмотрела на Машину руку и почему-то задержала там взгляд. Маша и сама перевела взгляд на свою руку, лежащую на совершенно не вписывающейся в интерьер старомодной фигурной ручке из темно-коричневого металла.

Недолго думая Маша открыла дверь и уже начала выходить, но почувствовала, как маленькая детская рука схватила ее за предплечье.

Маша оглянулась и увидела, что маленькая девочка крепко держит за ее руку.

– Не ходи туда, тебе туда нельзя, – вдруг услышала Маша детский голос в своей голове, но посмотрев на девочку, поняла, что ее губы не шевелятся.