Я ненавижу тебя! Дилогия – третья и четвертая книги

Влад не стал возвращаться в свою комнату, у него появилась мысль, как решить вопрос с Машиной напряженностью и, накинув халат, он отправился в свой кабинет, решив созвониться с главврачом его клиники.

Однако и дяде Мише, он тоже решил позвонить… Так, на всякий случай…

Глава 6

Герман сидел в машине возле дома Лины, натянув кепку почти на глаза. На этот раз он взял дешёвую поддержанную Мазду. После происшествия с Лисовским, он решил быть поосторожнее. Таскать за собой прорву бойцов нет желания, лишние уши и глаза ему совершенно не нужны. Тем более, скоро приезжает родственничек Лисовского, а Герман не был идиотом, и прекрасно понимал, что в первую очередь он устроит допрос всему окружению Влада. А с его опытом допросов, он способен вытянуть всю информацию вплоть до того, какого цвета был горшок в детском саду у допрашиваемого, и на этот вопрос ему ответят, хотя и сами не подозревали, что помнят о таких мелочах. Не говоря уж о перемещениях начальника СБ. Как и всегда разговор с Михаилом Юрьевичем Слесарским был очень коротким. Создалось ощущение, что старый «гэбэшник» ждал этого звонка, и нисколько не удивился, что двоюродный племянник вызывает его в Москву. Герман даже не сомневался, что дядя Миша уже в курсе всех событий. Иногда казалось, что уши и глаза у этого стрика везде. Герман уважал и ненавидел его одновременно. Потому что этот с виду немощный старичок, словно видел его насквозь своими водянистыми уставшими и очень мудрыми глазами.

«Вот какого х*я я тут делаю?» – мысленно задал себе вопрос Герман.

Ведь по идее ему нужно было срочно ехать и проверять все ли хвосты он подчистил, и не всплывет ли какое-нибудь неожиданное дерьмо, когда появится этот старый хитрый хрен?

Но медсестричка чем-то его задела. Она была словно надкушенный бутерброд, он ведь так и не трахнул ее. Хитрая брюнетка закатила ему истерику, и не дала возможности расслабиться, и вместо того чтобы развлекать своего «дружка» Герману пришлось послужить жилеткой для сопливой девки! И теперь он маялся от стояка в штанах еще сильнее, чем ночью, хоть ночка и была практически бессонной.

«Может плюнуть, вернуться домой и трахнуть другую медсестричку?» – задумался Герман, она вроде была не против развлечься, даже предложила ему зайти в гости на «поболтать» и призывно облизывала свои блядские губы.

Почему-то бегать за глупой девчонкой, не было никакого желания и сильно задевало его мужское эго. К тому же, по его мнению, она была слишком хрупкой, и слабой.

Может и не выдержать его темперамента. Он любил иногда быть грубым и жестким. А эта еще истерику ему опять закатит, и что, вновь утешать?

Но почему-то вспомнив ее огромные напуганные глаза, у Германа даже дыхание перехватило, и что-то кольнуло внутри, какое-то странное ощущение. Или предчувствие?

От этих эмоций, он даже зарычал, и несколько раз ударил с размаха по рулю и панели кулаками, разбил в кровь, но боли даже не ощутил. А боль была самым лучшим отрезвлением обычно для него, когда он начинал что-то чувствовать.

Эмоции – это враг. Герман усвоил этот урок, еще живя в детском доме. Нельзя испытывать никаких эмоций. Нужен только холодный расчет, иначе не выжить. Эта тактика помогала ему добиться очень многого в жизни. Даже казалась бы война, на которой мало кто выживал в те времена, когда он туда попал, как пушечное мясо, Герман и то смог выкарабкаться, и даже попасть в один из секретных и элитных отрядов, хотя, казалось порой, что он уже мертвец.

Вот и сейчас ему совершенно не понравилось, что какая-то глупая девчонка вызывает у него столько странных чувств.

– Нет, надо валить отсюда нахер! Снять какую-нибудь шлюху и как следует ее оттрахать, – сам себе сказал Герман и завел двигатель.

Но стоило ему вырулить со двора, как он резко затормозил, и смачно выругался от открывшейся ему картины.

Милая девочка Лина, стояла не далеко от помойки, в пуховике и смешной шапочке, с кошачьими ушками. И болтала о чем-то со старушкой выгуливающей свою маленькую собачку. Точнее не болтала, а выслушивала ее нескончаемую речь. Видно было, что Лина замерзла, так как ее нос покраснел, и она то и дело переминалась в своих оранжевых кроссовках с ноги на ногу, но все равно продолжала улыбаться и кивать занудной бабульке.

И глядя на нее, Герман ощутил небывалый, просто жгучий прилив возбуждения. Разве такое бывает? Она же сейчас похожа в этой одежде на пятнадцатилетнего подростка, а никак не на сексапильную уверенную в себе шлюшку, от которых Герман всегда возбуждался.

Мужчина прикрыл глаза, и поправил член в джинсах, стараясь хоть немного снизить на него давление, и заодно успокоить, ни с того ни с сего, разбушевавшиеся гормоны.

Он попытался сосчитать до десяти, вдохнуть выдохнуть и вспомнить что-нибудь отвратительное из своей жизни, от чего ему всегда удавалось избавиться от стояка. Но, как назло, образ раскрасневшейся медсестрички не исчезал, как бы он не пытался его прогнать.

– Это ненормально, и мне это совершенно не нравится, – опять вслух сказал Герман.