Я – невеста Кощея, или Ленка, ты попала! (СИ)

– Да нет, – неуверенно ответила я. – А что здесь происходит?

Мне как-то не по себе стало. То он с Лебедем в пустом замке живёт, теперь вот, русалка с ними оказалась…

И как это понимать?!

– Ёжик, – едва слышно хмыкнул Бессмертный, опускаясь на стул и утягивая меня к себе на колени.

– Почему ты плачешь? – проигнорировав Кощея, осторожно уточнила я у Лебеди. – И где… Святогор?

Взгляды присутствующих устремились в сторону Коши.

– Про суд Алатыря и позицию Гвидона, я ей рассказала, – рядом с Лебедью проявилась Кладенец, демонстративно цокая языком. – Вот он значит, как решил… интересно.

– Не стоило, – ответил Кощей Кладенцу.

– Я считаю иначе, – я с укором посмотрела на Бессмертного.

– И правильно считаешь, – ответила мне меч. – Кош, прекрати её опекать от всего. Она сильнее, чем ты думаешь. Видел бы ты, как она братца осадила. Ты, кстати, на смотринах выиграл, в курсе?

Кладенец тихо рассмеялась, а я поспешила объяснить всё Кощею:

– Гвидон меня замуж решил отдать…

– Не за тебя, – вставила ремарку меч.

– Да, – подтвердила я, тут же почувствовав, как напрягся Бессмертный.

– Так, – протянул он, прищурив глаза. – А за кого?

– А я откуда знаю? – пожала я плечами, припоминая ему «ёжика». – Смотрины на завтра назначены… Нет, если хочешь, я могу вернуться и посмотреть…

– Издеваешься? – неожиданно расслабился Кощей, прижав меня чуть ближе к себе.

Меня отвлекла от ответа неожиданно рассмеявшаяся Алёна, привлекая к себе внимание:

– Давай-ка, оставим их, – она поднялась и протянула руку царевне Лебедь. – Им тут троим есть о чём поговорить.

– Ты права, – снова всхлипнув, девушка приняла руку, бросив на меня взгляд. – Прости меня. Я не хотела, чтобы так всё…

– Пойдём, горе чернявенькое, – со смешком остановила её извинения Алёна, махнув нам рукой. – Жду приглашения на свадебный пир.

– Вот хвостатая, – усмехнулась Кладенец, провожая взглядом девушек и присаживаясь на край стола. – Никакого уважения.

– Я в детстве к ней часто бегала, – мне почему-то захотелось поделиться приятными воспоминаниями с Кощеем и Клавой. – Еду с кухни таскала, бусики… Родители с ума сходили, ругая меня…

В памяти снова всплыл образ Святогора, уничтожающего каменные статуи. Наверное, от этой картины я никогда не смогу избавиться.

– Святогора больше нет, – тихо произнёс Кощей, словно почувствовав перемену в моём настроении, осторожно поглаживая меня по спине. – Мы призвали Алатырь, чтобы он вынес ему приговор. Тебе больше не стоит о нём думать.

– Не уверена, что у меня получится, – выдохнула я, ожидая, что Кощей продолжит рассказывать, но он молчал. – Что Алатырь с ним сделал?

– Ты лучше спроси, какую плату он за это взял, – практически пропела Кладенец, подсказывая.

– Клава! – рявкнул на неё Кощей, вызвав у меня смешок.

– Нет, ну ладно она, – Кладенец указала на меня рукой. – Но – ты?! Меня! Клавой!...

– Ей не нравится, – усмехнулась я.

– Злые вы, уйду я от вас, – передразнила меня меч, припомнив мои же слова.

– Так что там с платой? – я вновь посмотрела на Кощея. – И почему Лебедь рыдала?

У меня слишком много было теорий по поводу её слёз, но ни одну из них я не торопилась озвучивать. Половина была слишком бредовыми, например, что ей жалко Святогора. Или, что Коша решил её выгнать…

– Алатырь нельзя призывать в одиночку, – начал пояснять Кощей, старательно подбирая слова. – Мне пришлось позвать русалок, с разрешения Водяницы, а Лебедь… сама вызвалась помочь. А так как за всё нужно платить – Алатырь решил взять плату с царевны.

– Подожди, – нахмурилась я. – Гвидон знал про это, когда оставлял тебе Святогора? Что придётся платить и…

Я просто слов не находила! Если брат действительно знал, то… Да какой он мне брат… Алатырь иногда просит невозможного, мне даже за примером далеко ходить не нужно! И Гвидон не мог этого не знать! Он мало того, что сначала просто решил «помиловать» Святогора, так ещё и обязательства перед Алатырём переложил на чужие плечи!

– Всё не так плохо, как ты себе успела напридумывать, – Кощей мягко поцеловал меня в висок. – Алатырь вынес Святогору приговор и сам исполнил его. Плату он взял с Лебеди, обратив её чары со светлых в тёмные. Это не только плата, но и наказание. Она перешла на сторону Святогора. Пусть и обманывала его, пусть и была на самом деле на моей стороне, но… Честность – вот что главное для Алатыря. Он не признаёт полумер и не терпит лицемерия. И не важно, во благо оно было, или нет.

– В чём-то я с ним согласна, – призналась я, пытаясь разобраться. – Но я всё равно не понимаю слёз Лебеди. Что это вообще значит?

– Ну, будет она теперь оборачиваться в птичку с чёрным оперением, – хмыкнула Кладенец, – а не с белоснежным.

– Силы она раньше из света брала, теперь – она на тёмной стороне, – пояснил Кощей.

– Я всё равно не понимаю, – пожала я плечами. – Что в этом плохого? Святогор прикрываясь добром и используя светлые силы, загубил столько жизней… Какая разница, какого цвета чары? Всё же от человека зависит…

– Да, – коротко подтвердил Кощей, словно не удержавшись, быстро поцеловав меня в губы. – Но домой ей теперь вернуться нельзя. Там её не примут.