Дороги! Мать твою налево:Кошмарный сон, верста к версте…О Александр Сергеич, где Вы?У нас дороги — ещё те!Лет чрез пятьсот дороги, верно,У нас изменятся безмерно,Так ведь писали, помню, Вы?Увы! Вы, видимо, правы!..Что там Лондоны и Парижи,Что Штаты, плёсы, авеню?Россия мне дороже, ближе —Я ей вовек не изменю!Зачем скрывать, что всем известно?В Москве есть много чудных местНо я, друзья, признаюсь честно:Известен мне один подъезд.Быть может, что мое писаньеВ такие руки попадёт,Что эти строки с содроганьемПрочтет читатель, коль дойдетНе надо морщиться, не надоИ ложных выдвигать идей.Подъезда этого оградаВеликих видела людейПусть «через шею»[7], а закускойРукав служил порою нам,И счастлив был в той келье русскойИ благодарен тем стенам!.… Да, жизнь я с шахматной доскоюСравню. И только ли свою?Миг — в черной клетке я с тоскою,Миг — и уж в белой я стою.Во тьме годов цвет черный тает,А белый долго глаз хранит.Поэтому всё улетаетНазад, все в прошлое летитОшибку нашу мы исправимИ путь к Татьяне свой направим,Затем, что ветер сладких грёзНас далеко уже занесИз горлышкаИ рад бы обойтись без мата,Но дело, видно, хуевато:Село глухое и — Москва:У Тани кругом голова.В деревне новый ёбарь — этоЗатменье, буря, конец света.Здесь ёбарей, как в суке блох:Кишат и каждый, бля, не плох.Ей комплимент за комплиментомЗдесь дарят (мечутся не зря!)И, ловко пользуясь моментом,Ебут глазами втихаря.Один глядит едва, с украдкой,Другой — в открытую, в упор,Походкой мимо ходит краткой,В углу давно и гул, и спор:— Да, я б влупил ей, господа!— Нет, чересчур она худа.— Так что же, я худых люблюИ этой, верно уж, влуллю.— Нет, эту вам не уломать!— Так что ж, я лгу, ебёна мать?— Посмотрим!— Хули там, смотри!Так что же, господа, пари?Вы принимаете, корнет?Я захочу, так и минетОна возьмёт, чёрт побери!— Так что, пари?— Держу пари!Вы искушаете судьбу!— Через неделю я ебу!— Минет! Минет! А если нет?— А если нет — всё отдаюИ целый месяц вас пою…— Что ж, вызов принят! По рукам!Дворецкий, дайте-ка стакан!.Вас рады видеть, милый граф,Вы опоздали: просим штраф!— Виват! До дна, мой граф, до дна!— Скажите, граф, а кто она?Вон, у колонны. Нет, не та!Та, что скромна так и проста.— А, эта? Ларина, корнет:Впервые появилась в свет!Что, хороша?— Да, хороша!— Но там не светит ни шиша…— Поручик, слышите?— Мандёшь!Умело если подойдёшь…Но — тсс… друзья, не разглашать!Пора на танец приглашать!..Гремит мазурка на весь зал.Друзья, как я уже сказал,Что непривычен Тане былКутёж московский, жар и пыл.Поручик же был хват и фатИ пили за него виват!Не в первый раз такие спорыОн-заключал и побеждал.Черны усы и звонки шпоры —Виктории он лёгкой ждал…Читателя томить не стану:Она пришла. Да, да, ТатьянуОбгуливал недолго он:Был хитр, как змей, силён, как слон.Споил, завел в укромный уголок,Отделал дважды и в казарму уволок…----------------------------На этом — кончен мой рассказ,Друзья! А в следующий раз…Ан, нет!.. Во-о-н, подлый критик злые ушкиУж держит, сука, на макушке:Чтобы опять меня туда,Где хлеб, решётки и вода —Мол, опорочен Гений-ПушкинИ смысл поэмы искажен…Я не полезу на рожон!Пусть этот критик и не бог,Но он, жидок, зело опасен…Читатель, я с тобой согласен:Пусть член сосет себе, как йог,Что преет в шанкре между ногАдью! До следующего раза —Да не пристанет к нам зараза!