Я ничего не понимаю в культивации, но зато я бог (СИ)

А потому, если ты действительно хочешь спасти нашу секту, то выступи в роли бунтовщика. Возьми всех культиваторов недовольных нашим правлением. Обнови свой союз с кочевыми племенами, которые только и ждут удобного момента, чтобы вонзить нам нож в спину. А потом напади со всем этим сбродом на наших северных соседей. Обстановка в тех землях сейчас подходящая. «Северяне» не смогут оказать тебе достойного сопротивления. Только напади на «северян» не от имени нашей секты, а как отступник и предатель, которого мы с позором изгнали из наших земель.

Разумеется, мы выступим против тебя и твоей собранной армии «бунтовщиков», как и все соседние секты. И, разумеется, в одиночку, ты не выстоишь против такого союза сект. Но нашей секте ты не будешь оказывать никакого сопротивления, уступая нам захваченные северные территории практически без боя. Так мы и расширим территорию своей секты и обретём новый дом.

— Иными словами, ты хочешь пожертвовать мной и моими солдатами ради очередных своих интриг?! Ведь пока я отчаянно буду сдерживать наступление объединенной армии других сект, вы зайдёте мне в тыл! И, разумеется, вы не проявите никакой пощады к бунтовщику и отступнику. Я и мои солдаты обречены в этой будущей войне.

Старейшая Гао не торопилась с ответом. Она не бросилась убеждать генерала Яна в том, что у неё есть хитрый запасной план и все останутся живы. Наоборот, старушка стала перечислять причины, по которым Ян должен отправиться в этот самоубийственный поход:

— Мы живём в мире, где почти все секты объединены различными союзами. Ударить в лоб по «северянам», наплевав на мнение соседних сект, у нас не получится. Для такой войны нужна веская причина. А сама война потребует много молодой крови и не гарантирует нам победы. Ведь пока мы воюем с сектами, на нас нападут кочевники.

Мой план жесток. Но он позволяет сохранить жизнь молодежи и не сожжёт в огне кочевых набегов наш собственный город. Мы защитим нашу секту от угрозы гражданской войны. Мы избавим наших детей от всех этих глупых традиций и законов, за которые так упрямо цепляется старуха Шу. Наш народ наконец-то получит шанс на будущее, а не увянет вместе с этим цветущим бамбуком на этой проклятой горе. Разве не об этом мы мечтали в далёкой молодости, любуясь звёздами и луной?

И кстати, ты ещё не забыл о наших ночах? Неужели ты никогда не догадывался о том, кто является настоящим отцом моей дочери? Сейчас наша девочка заняла трон верховного предка. И я прошу тебя не только помочь ей спасти нашу секту, но и претворить в жизнь нашу собственную давнюю мечту.

Жена нового верховного предка, та самая женщина, которая вышвырнула старика Яна из тронного зала, бухнулась на колени и повторила просьбу «старейшей Гао»:

— Прошу тебя, отец!

***

— Так значит, ты собрался в военный поход с моим дедом, старик? — поинтересовался Иван у бывшего наставника Лан.

— По крайней мере, всё к этому идёт, — пробормотал старик, на которого опёрся едва волочащий ноги Иван. — С одной стороны, я вроде как свободен. А с другой, мои дети служат секте. Если я хочу не испоганить им карьеру, то придётся подчиниться и уйти вместе с твоим дедом куда-то на север. Впрочем, и у твоей бабки нет особого выбора. Когда твоя семья занимается торговлей, то ты становишься человеком подневольным.

— Не нравится мне это, — высказался Иван. — Сначала вас выгоняют из секты из-за критики вдов Гао, и вроде как, вы теперь сами по себе. А потом вам не оставляют иного выбора, кроме как уйти на войну, словно пытаясь очень крупно подставить.

— Гао всегда были интриганами, — лишь философски подметил старик. — Даже эта секта возникла благодаря их интригам, а не воинской доблести. Так что, тут уже ничего не поделать.

— Но может быть вам и вашим детям вообще стоит покинуть эту секту?

— Как? В руках секты всё наше имущество. А вокруг этого города живёт не только моя родня, но и родня моих жён. Собрать всё и всех для переезда, это дело небыстрое и практически невозможное. Ведь даже у моих внуков уже появились жёны. Проще уж пожертвовать собой, чем подставлять всю свою семью под удар. К тому же, отчасти я сам виноват в том, что произошло. Надо было низко поклониться Гао, а не цитировать старые законы и обычаи. Но я породнился с Шу, и стоять в стороне от этого конфликта просто не мог.

— Так мы ещё и родственники?

— Тут все жители города друг другу приходятся роднёй. И даже эта девчонка, которая вцепилась в тебя, скорее всего, тоже твоя дальняя родственница. Не случайно же она рядом с поместьем Ван живёт.

— Я родственница бога, — заворожено прошептала девушка-шаманка, погружаясь в свои собственные мысли.