Я никогда и нигде не умру

И снова именно Тидэ с ее милым, светлым лицом пришла сегодня вечером сообщить мне это. Мы недолго одни посидели в кухне. А в комнате в это время сидел мой товарищ. Позже появился папа Хан. И Тидэ прикоснулась к клавишам твоего рояля и спела короткую песню: «Восстань, мое сердце, с радостью»[43]. Сейчас два часа ночи. В доме так тихо. Я должна сказать тебе что-то странное, но думаю, ты поймешь это. Там, на стене, висит твоя фотография. Я хочу порвать ее и выбросить, чтобы быть ближе к тебе. Мы никогда не называли друг друга по имени. Мы очень долго говорили друг другу «вы». Много, много позже ты сказал мне «ты». И это «ты» от тебя было самым ласковым словом, когда-либо сказанным мне мужчиной. И, как ты знаешь, я по-настоящему привыкла к этому. Ты всегда подписывал свои письма вопросительным знаком, и я свои тоже. Ты начинал свои письма ко мне: «Послушайте-ка!..» Твое характерное «Послушайте-ка». А в твоем последнем письме стояло «Любимая». Но ты для меня безымянен, безымянен, как небо. И я хотела бы убрать все твои фотографии и никогда больше не смотреть на них. Это все слишком материально. Я хочу нести тебя в себе безымянным и новым, нежным, не ведомым мне прежде жестом передавать тебя дальше.

Среда [16 сентября 1942], 9 часов утра (в приемной у врача). Когда в Вестерборке я бываю среди шумно спорящих, слишком активных членов Еврейского совета, то часто думаю: «Дайте мне быть частицей вашей души. Дайте быть в бараке пристанищем для всего лучшего, что наверняка есть в каждом из вас. Мне вовсе не нужно для этого много делать, я хочу только присутствовать. Дайте же мне быть душой этого тела. И при случае я в каждом обнаружу жест или взгляд, выходящий далеко за пределы их собственного уровня, о существовании которого они сами вряд ли подозревают. Я чувствую себя хранителем этого».

16 сентября, среда, 3 часа дня. Еще раз зайду на эту улицу. Меня всегда отделяли от него три улицы, один канал и мостик. Вчера в 7.15 он умер. В тот самый день, когда закончился срок разрешения на мою поездку. Теперь я еще раз пойду к нему. Только что была в ванной комнате. Подумала: «Сейчас впервые я увижу покойника». В общем-то, это ни о чем мне не говорит. Еще подумала, что должна сделать что-то необычное, торжественное. И опустилась в маленькой ванной комнате на колени на кокосовый коврик. Потом подумала, что это общепринято. Как же нашпигован человек обычаями, представлениями о действиях, которые, по его мнению, должны исполняться в определенных ситуациях. Иногда, в какой-то неожиданный момент, на улице или посреди разговора в самом скрытом уголке моего существа кто-то вдруг опускается на колени. И этот кто-то — я.

А сейчас там, на знакомой кровати, лежит лишь мертвая оболочка. О, это кретоновое одеяло! Собственно говоря, нет необходимости снова идти туда. Все, все происходит где-то внутри меня, на просторных возвышенностях, существующих вне времени и вне границ. А сейчас я снова пройду через эти улицы, как часто шла по ним, шла вместе с ним, всегда ведя захватывающий, насыщенный диалог. И как часто еще, в каком бы месте земли я ни находилась, на каких бы возвышенностях ни разворачивалась моя собственная жизнь, я буду мысленно проходить этими улицами. Какого лица ждут от меня сейчас, печального или торжественного? Но я ведь не грущу? Мне хотелось бы сложить руки и сказать: «Дети, я так счастлива и благодарна, и я нахожу жизнь такой прекрасной и наполненной смыслом». Да, именно такой, и в то время как стою здесь, у постели моего умершего, преждевременно умершего друга, и несмотря на то, что в любой момент меня могут депортировать в неизвестное место. Господи, я так тебе за все благодарна.

Я буду продолжать жить с тем, что навечно осталось во мне от умершего друга, и буду пробуждать жизнь в том, что теряет ее. Я буду делать это до тех пор, пока не будет ничего, кроме жизни, кроме единственной великой жизни, Господи.

Тидэ еще раз споет для него, а я, вопреки моменту, буду с радостью смотреть и слушать ее светлый голос.

Йооп[44], друг мой, я иду с тобой. Ах нет, на самом деле это не совсем так. Время от времени разговаривая с тобой, я посвящаю тебе многие свои мысли. И благодарна, что могу передать тебе то, что обязательно должна передать.

Это так значимо, что ты вошел в мою жизнь, иначе и быть не могло. До встречи.