Я никогда тебя не...(СИ)

— Подожди, пожалуйста, — он целенаправленно следовал за мной, пытаясь догнать, но я уверенно шла вперед, параллельно думая о том, что острого есть в моей косметичке, чтобы выткнуть ему глаз. — Уэнсдей, стой.

Он встал передо мной, не выпуская из коридора на общую лестницу, и я понимала, как убого это выглядит, но совершенно не собиралась с ним разговаривать. Моё лицо осунулось и побледнело.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — спросила я, прекрасно осознавая, что стою перед серийным убийцей, но не боялась его. Я могла лишь предполагать, какой его шаг будет следующим, чтобы выбить меня из привычного состояния. Ведь он был умелым манипулятором, и было просто очевидно, что первый к кому он пойдет в Неверморе тот, к кому удалось залезть под кожу изначально.

— Я пришёл отдать документы и решил, что нужно объясниться перед тобой, — прозвучал слегка напряженный голос, выдёргивая меня из сонного царства. Я ведь уже забыла его тембр и то, что я от него ощущала. Я молчала, не то игнорируя, не то отрицая то, что происходило, но он продолжил:

— Меня отпустили. Думаю, ты уже знаешь. Я буду учиться здесь с понедельника, но не собираюсь доставлять тебе какие-то неудобства. Ты вольна сама решать, общаться со мной или нет, я настаивать не буду, — высказал он, держа дистанцию, и я понимала, что меня трясёт от одних этих слов.

Ни извини, ни я был говнюком. Ничего, что свидетельствовало бы о том, что он хотя бы жалеет. Но я прекрасно понимала, что это такой ход, чтобы задеть меня, чтобы я ещё сильнее его ненавидела. Ладно, Галпин, твоя взяла. Я ненавижу тебя в сотни раз сильнее, чем розовый цвет, чем ваниль, чем отвратительные поцелуи своих родителей, причмокивания Пагсли, когда он ест эклеры, я ненавижу тебя даже сильнее, чем солнечную погоду, я ненавижу тебя настолько, насколько умею, и ни одна вещь на свете не изменит моего мнения.

Один его шаг ближе, и я теряю равновесие, перед глазами всё плывёт.

«О, Господи, что со мной? Уэнсдей, ты чёртова тряпка».

— Не подходи, — из последних сил дёрнулась я в сторону, лишь бы только не ощущать этого неподвластного притяжения и он остановился, протягивая вперед ладони, как бы выказывая, что он и не собирался подходить ближе.

— Просто хотел сказать, что я не опасен, — продолжил он спокойным тоном, и мне стало смешно, хоть я и не показывала этого. Мой взгляд был прикован к его рукам. Я всё время следила, чтобы он не выкинул ничего агрессивного.

— Не знаю, с чего ты взял, что меня это вообще волнует. Я не боялась тебя тогда, не боюсь и сейчас. Твоя хозяйка мертва, а если ты ищешь новую, то можешь подать объявление в газету, и не подходи ко мне больше, — процедила я от неимоверной злости, мои кулаки чесались, но я знала, что если кинусь на него, то поведу себя ещё более убого и недостойно. Как же меня штормило от ненависти к нему. Или от него самого?

Я обошла его стороной и последовала в сторону комнаты, сжав в трясущихся руках вещи, чтобы только не уронить их и не застопориться прямо там, в коридоре вместе с ним. Моё тело ныло от боли. Сейчас как никогда всё внутри плакало. И вдруг я услышала за спиной:

— Это был не я, Уэнс.

Я застыла на месте ровно на пять секунд спиной нему, но потом просто двинулась дальше, словно ничего не услышала или что это было абсолютно не важно для меня…

Но на самом деле всё внутри затряслось ещё сильнее. Сердце, если таковое ещё было, металось по телу в поисках своего места.

Я зашла в комнату и одним резким движением закрыла дверь на щеколду, тяжело выдохнув. Энид смотрела на меня странным взглядом.

— Он заходил, спрашивал тебя, вы увиделись, да? — спросила она, уставившись на меня в смятении.

— Почему ты не выколола ему глаза когтями?! — спросила я очень возмущенно, присаживаясь на кровать и скрестив ноги, поняв, что его голос вновь заставил меня думать о его поцелуе. Дьявол. Я — размазня. Чёртова неудачница.

— Он извинился, объяснил мне всё, — сказала она, и мои глаза округлились настолько, что чуть не вылезли из орбит. Извинился, значит? Извинился? То есть, перед ней он извинился, а передо мной не счёл нужным, прекрасно! Мои мысли скакали в хаотичном раздрае. И только спустя пять минут я поняла, что хожу по комнате туда-сюда как заведенная. Вот ведь козёл! Урод! Чёртов предатель!

— Уэнсдей, всё хорошо? Может, ты присядешь? — спросила Энид, задумчивым голосом, но меня было не остановить.

Меня буквально поглотила ненависть к нему. Я мечтала только о том, чтобы стукнуть его по лицу, надеть на голову пакет и душить так долго, пока он весь не посинеет.

— Нет, это невероятно, нужно собираться на лекции, — сказала я, пытаясь дышать. Взяла расчёску и начала с остервенением расчесывать волосы до лёгкого жжения на макушке. Мне казалось, что такими темпами я могу выдрать из них огромный клок.

— Я не простила его, если ты об этом, но калечить его не собиралась, — ответила Энид грустным голосом, — Давай сегодня побудем вдвоем? Поговорим по душам? Может, посмотрим что-нибудь?