Я никогда вас не полюблю (СИ)

— А я нашла работу, — постаралась сообщить хорошую новость, как можно радостней.

— Работу? Где? — она уже давно не ожидала, что жизнь может измениться к лучшему.

— Таверна «Сварливая кошка», — говоря название заведения, с трудом стягивала промокшую обувь с ног.

За день ступни чуть ли не приклеились, и отдирала их с трудом. Мама подхватила плащ и развесила на крючках, чтобы попытаться просушить ткань за ночь.

— Кем? — закончив с одеждой, развернулась она ко мне.

— Посуду мыть, помои выносить, — спокойно ответила ей.

Для меня новая работа казалась лучшей по сравнению с тем, чем приходилось заниматься на рынке. Перебирать сырые овощи под дождем, отмывать их в холодной воде. Либо смотреть за живностью, привезенной на продажу. Иной раз помогала при убое скота и вымывала потом все вокруг, убирая кишки. Что по сравнению с этим вынести помойное ведро с остатками еды?

Мама промолчала и прижала сжатый кулачок худой руки к задрожавшим губам, стараясь не расплакаться. Понять ее можно. Совсем недавно не такая жизнь у нас была, и я даже понятия не имела, из чего делают вкуснейший мясной паштет. А сейчас стала безразличной ко всему. Если за работу платят, то надо брать и делать. У меня есть руки, и они помогают зарабатывать и кормить семью.

— Зато меня покормили, и я целый день в тепле, — воодушевленно ответила на мамины молчаливые слезы, — Так что есть сегодня не буду. Все вам на завтра останется.

Рассказывать о потерянной краюхе не стала. Зачем, если хлеба нет? Упало и упало.

— Тиоль, может хоть молока? — потянулась к бидону мама.

— Нет, — категорично мотнула головой, — Воды попью и спать. Я сегодня сытая.

Подошла к Лаэль и постояла какое-то время рядом с сестрой, рассматривая едва заметную фигурку под дырявым одеялом.

— Поела и спит, — с нежность очень тихо пояснила мама, подойдя ближе.

— Это хорошо. Сон для нее сейчас лучшее лекарство, — шепотом отозвалась ей, — Надо купить дров.

— Лучше свечу, — произнесла мама.

Молчаливо кивнула, принимая ее слова к сведению. Сидеть в темноте каждый день хуже, чем в сырости и холоде. Согреться можно, укутавшись в одежду и одеяла, а без света трудно жить.

— Тиоль, как твоя спина? — тихонечко погладила ладонями мои плечи мама.

— Спина? — даже немного удивилась вопросу.

После целого дня в «Сварливой кошке» ныли все части тела, в том числе и спина. Стоять над посудой в чаше с водой приходилось согнувшись, отчего мышцы изрядно гудели.

— После крыльев, — всхлипнула она за спиной.

— А-а, — протянула я и повела плечами, — Ничего. Саднит немного.

Гораздо сильней болел разбитый нос. Наверняка завтра расползутся синяки под глазами, если еще этого не произошло. И без того лицо, заострившиеся от постоянного недоедания и плохо отмытое холодной водой, отталкивало многих нанимателей, а теперь вообще будет страшно кому-нибудь показаться.

— Покажи, — попросила мама.

Принялась расстегивать пуговички на платье, все равно пора переодеваться и ложиться спать.

— Ох, — раздалось за спиной.

— Что там? — недовольно спросила я.

— Края покраснели, опухли и, кажется, начинает образовываться гной, — пробежались по саднящей коже холодные пальцы.

— Ерунда. Работать могу, — равнодушно ответила ей.

— Давай полечу, — потянула она меня к кровати.

— У тебя столько магии не хватит, — не позволила ей и поторопилась натянуть рубашку, в которой обычно спала.

Стоять раздетой в неотапливаемом помещении холодно, да и мама скорее отстанет.

— Ноги? Тиоль, что с ними? — забеспокоилась снова мама, когда повернулась к ней лицом.

Рубашка длиной чуть ниже колена, потому не прикрывала полученные ожоги.

— Случайно кипятком ошпарилась. Мама, все пройдет! — остановила ее в порыве лечить меня, — Магией нельзя. Если утром не увидят ожогов, то сразу поймут, что не сами прошли. В таверне слухачка. Девушку, которая передо мной работала, отдали на казнь.

— Но как же? — сглатывая слезы, села на свой топчан мама.

— Так и буду, как все существа без магии, — пожала в ответ плечами и накрылась с головой, — Спать.

В этот раз провалиться в забытье без снов сразу не получилось. Вспомнился вой псов, красные глаза и рядом с моим лицом черные глазницы лаэра. Я уверена, это именно тот, который спас накануне меня от насильников, но он сделала вид, будто мы не встречались.

Он поступил мерзко и пошло, заставив участвовать в его играх. Но с другой стороны именно его действия заставили поводыря удалиться, не задавая вопросов. Неужели темный расхаживает по ночным грязным улицам и ищет себе приключений? Вчера убил насильников, а сегодня зажимал оборванку. Его движения и удовлетворение, полученное в процессе, говорили однозначно о намерениях лаэра. Но все время возникал вопрос: зачем он использовал магию? Ведь именно она скрыла сущность фейри от пса, заставив меня потерять саму себя на время. И ответа не было. Темные так не поступают.

Утро началось традиционно:

— Тиоль, скоро рассвет, — позвала мама.

— Угу, — промычала, выныривая из тяжелого сна без картинок.