Я никому не скажу

– Целый цех. Не у меня, конечно, у отца. Сегодня первое января, в «Мечте», кроме охранника, никого. Хочешь, поедем?

– Ты что, умеешь шить на машинке?

Я удивилась. Сама эту технику в школе так и не освоила.

– Не умел – был бы Шариком. Который балбес. Так едем?

– Едем!

Мне стало интересно. И весело. Первое января, какой-то пустой цех в какой-то «Мечте», и Андрей будет зашивать мое платье! Новогоднее чудо продолжалось.

Одеваясь, я заметила, что на руке остались синяки. Там, где он спросонья схватился. Но это было такой мелочью по сравнению со всем остальным…

Он

То, что Катя не ушла и вообще сразу меня простила, было удивительно. А все, что было после этого, – еще поразительнее. Никто и никогда ко мне так не относился. Никто никогда на меня так не смотрел. И я расслабился. Разве я сам мог бы бросить Катю, если бы ей ночью приснился плохой сон? Конечно, не мог бы. Тогда почему я ждал, что она так поступит? Только все равно чувствовал свою вину – за синяки у нее на руке. Как попадались в поле зрения, так кололо где-то под ребрами. Если бы я мог отмотать время обратно, я бы, наверное, на пол лег спать… А она даже не обиделась. И еще я помнил теперь ее «я никому не скажу». Я и не думал, что она кому-то что-то скажет, да и не было это такой уж страшно закрытой информацией – подумаешь, мало ли у кого и где могут быть шрамы, – но именно в тот момент мне это показалось чем-то очень важным, нас соединяющим. Она знает, но не скажет…

В «Мечту» мы еле достучались. Охранник, естественно, дрых крепким послепраздничным сном и дверь никому открывать не собирался. Высунувшись, сразу предложил нам пройти кое-куда такими словами, которые при Кате говорить, пожалуй, не стоило. И только потом меня узнал.

– Заходите. Только чего вы тут забыли первого числа…

Сейчас здесь было непривычно тихо, пусто и сумрачно. Особенно внизу, в обесточенном на праздники цехе. Впрочем, свет я включил. Но до этого Катя успела поежиться.

– Фильмы ужасов снимать.

– Ну да, нападение взбесившейся швейной машинки. – Я взял Катино платье. – Смотри, это очень-очень просто…

– Ну да… И что, твои родители тут работают?

– Не тут, отец наверху в офисе, а мама помогает ему по желанию. У нее чередуются периоды: то она работает, то желает побыть домохозяйкой. Не в курсе, какой период сейчас. А вот офис как обычно – на третьем этаже. Хочешь, покажу?

– А ты их с Новым годом не будешь поздравлять? Только не злись, я просто спросила.

Да, кажется, я ее всерьез запугал: чуть что – сразу психую. Надо было как-то изменить это мнение обо мне. К тому же она была права, поздравить стоило. По крайней мере маму. Я включил телефон и ткнул нужный контакт. Мама очень обрадовалась, заговорила про показ моделей, который состоится седьмого числа, но это оттого, что не знала, о чем еще можно поговорить… Про показ мне было неинтересно. Я попрощался и повел Катю в приемную, дверь туда была открыта, а в кабинет отца, конечно, заперта.

– Ну вот, тут работает отец.

– Здорово, а что еще можно поглядеть?

– Даже не знаю. Хочешь, в мастерскую дизайнера сходим?

В мастерской Катя пришла вдруг в какое-то странное состояние. Наверное, это можно было назвать восторгом. Она рассматривала эскизы на демонстрационной доске, рисунки на столе и вещи на стойке горящими глазами.

– Как тут… Супер!

– Ничего особенного.

– Ты просто не понимаешь! Или тебе надоело, потому что ты видел это все сто раз.

И я подумал: правда, и даже не сто. А она впервые, ей интересно.

Я сел на диван и разрешил Кате осматриваться сколько угодно, а сам представил, что бы с ней случилось на показе. Там ведь и лопнуть можно от восторга.

– И я еще, Андрей, я одну вещь хочу тебе сказать, только ты снова пообещай, что не разозлишься.

– Обещаю.

Катя вдохнула поглубже.

– Сейчас начнется сессия, я хочу тебе помочь подготовиться. И котята тут ни при чем. Это не потому что мне тебя жалко. Просто, если ты вылетишь из универа, мы не сможем часто видеться, а так мы еще и готовиться будем вместе. Я к тебе буду приезжать. Хочешь – каждый день.

Интересно, какой дурак отказался бы от такого предложения? Тем более теперь. Теперь мне совсем не нужно было вылететь из универа. Катя была права, сам я, наверное, не справлюсь…

Она ушла вечером, гораздо позже, чем собиралась, потому что нам все казалось, что можно еще немного побыть вместе, потом еще… В итоге я привел ее к дому уже часам к девяти.

– Завтра жди, – сказала Катя, – явлюсь с учебниками.

И явилась на самом деле. Начала приходить каждый день. Я теперь старался дома не свинячить, неудобно было перед Катей. Первый экзамен у нас был в один день. Катя сдала его на отлично, а мне кое-как поставили трояк. Но для меня и это было хорошо. Сдать всё на тройки, не вылететь, а уж во втором семестре учиться лучше. В день первого же экзамена мне удалось продать в общаге немного своего незаконного груза…