Я никому не скажу

Я не стОю даже странной болезненной привязанности Клима ко мне. Рано или поздно он поймет это. И его глаза, обращенные ко мне, потухнут.

Но я никогда не признаюсь ему, что ненависть и страх наполняли меня смыслом все эти дни. Я уйду из его жизни раньше. Чтобы хотя бы в чьих-то воспоминаниях остаться той девочкой, от взгляда на которую сердце билось чаще.

Слезы стекали по моему запрокинутому лицу, обращенному к небу. Теперь я была к нему на двенадцать этажей ближе.

Я не смела ни всхлипнуть, ни поднять руки, чтобы утереть слезы. Я бы скорее шагнула вперед, чем показала их Климу.

Это значило сдаться. А слабых игроков никто не любит. Даже не так, хуже — их попросту не замечают.

Вся моя жизнь до Клима — это бесконечная череда равнодушия. И я могла бы многое рассказать о людях-невидимках. Они везде, они вокруг вас. Вы смотрите на них, но не видите. Вы разговариваете с ними, но едва ли слышите их ответ. Когда они рядом, вы торопливо отводите глаза.

Я — та невидимка.

Я — та, отчаянный вопль которой не услышит никто.

Единственным человеком, кто по-настоящему увидел меня, оказался захваченный своими демонами Клим… Это так печально…

— Ты боишься высоты?

Клим говорил негромко, но я расслышала каждое слово. Даже мысли в моей голове были не такими ясными и четкими.

— Я стою на самом краю крыши, — криво улыбнулась я сквозь слезы. — С чего ты взял, что я боюсь высоты?

Клим не видел моего лица и прильнул всем телом, чтобы прочувствовать охватившую меня дрожь сполна.

— Ты оказываешься у самой пропасти, только если постоянно думаешь о ней и боишься.

Легкий выдох слетел с моих губ, когда Клим крепко обхватил меня своими длинными руками и наклонил голову, чтобы прошептать эти слова в оголенную кожу на плечах. Чертово девчачье платье!

Мне пришлось до крови прикусить нижнюю губу, чтобы туман в голове рассеялся. Кровь с привкусом железа смешалась с солоноватыми слезами. Это напомнило мне поцелуи Клима.

— Если я перестану бояться, то стану свободной? И окажусь в каком-нибудь райском месте, где моя жизнь не будет подвергаться постоянному риску? — спросила я, накрывая горячие руки Клима на моем животе ледяными ладошками.

— Наконец-то, ты начала что-то понимать, — тихо рассмеялся парень, ероша щекой мои волосы.

— А ты?

Я слегка повернула голову, пытаясь поймать хотя бы фрагмент смуглого лица Клима.

— Что я?

Клим упорно прятался от моего взгляда, прижимаясь губами к обнаженным участкам кожи.

— Если я перестану тебя бояться, ты тоже исчезнешь?

Слезы на моих глазах уже высохли, и когда Клим развернул меня к себе, я смело посмотрела ему в глаза.

Клим пробежался взглядом по моему лицу, приметив высохшие дорожки слез, упрямо поджатые губы, страх в глазах, и улыбнулся.

Открыто. Дерзко. Одним изгибом губ выражая всю свою сущность, стремящуюся к свободе и неповиновению.

— Всё зависит от того, чего ты хочешь на самом деле.

— Я хочу домой, — не задумываясь ни на секунду, прошептала я. Перед глазами встала разросшаяся яблоня, мягкое покрывало, нависшее надо мной мужское тело и звездное небо.

Клим ничего не ответил. Но в его черных глазах полыхнул огонь. Жёсткие ладони скользнули вверх и задержались на моих плечах, разминая и поглаживая их. А когда мое напряженное тело начало расслабляться и млеть под горячими руками, Клим резко взметнул ладонь и схватил меня за шею.

Судорожно вздохнув, я попыталась отстраниться. Но сильные пальцы крепко впились в нежную кожу, причиняя боль.

Наваждение прошло, будто по грязному стеклу провели мокрой губкой, и в этом мазке я снова увидела пасмурную темень за окном и жутковатого незнакомца.

Как я могла забыться?!

Привстав на носочки, чтобы железная хватка причиняла меньше боли, я запрокинула голову и уставилась в предательски ясное небо.

Слез уже не было.

Страха тоже.

Только злость на себя.

— Ты хочешь сбежать от меня? — наклонившись, еле слышно прошептал Клим.

Он был не в себе. Его длинные пальцы смыкались на моем горле всё сильнее, глаза начали стремительно темнеть.

— Отпусти, — прохрипела я, сминая ослабевшими руками футболку Клима.

Страх, наконец-то, распространился по телу лихорадочными толчками.

Я вдруг осознала, как безумно хочу жить.

Неважно как, неважно с кем, неважно зачем.

Просто жить.

Попытки оттолкнуть окаменевшего Клима от себя были бесполезны. Он молчал, а его руки продолжали сжиматься на моей шее, на которой еще сохранились следы его же страстных поцелуев.

Голова начала кружиться. Чтобы спрятаться от слепящего солнца, я опустила ресницы, чувствуя, как легкие разрывает от жжения и нехватки воздуха.

Всё еще пытаясь удержаться на ногах, я впилась ногтями в жилистые напряженные руки, но сознание стремительно ускользало от меня.

Последнее, что я помню, это черные непроницаемые глаза, утягивающие меня в звездную тьму.

Глава 25

Вам когда-нибудь казалось, что вы умерли? Что ваше тело уже окоченело, а мозг продолжает посылать лихорадочные импульсы? Что сердце уже перестало перекачивать по жилам кровь, но отчего-то еще болит?

Что-то подобное я испытывала прямо сейчас.