— Мадмуазель Жанна, пожалуйста, успокойтесь — я подала девушке кружку с водой и отвела её к кровати. Попросила прилечь и взять себя в руки. Сказала, что всё непременно будет хорошо. Затем пригласила сеньору Адорию пройти в кабинет, обговорить детали.
В кабинете предложила воды. В этой суете мантилья соскользнула у меня с головы и оказалась на плечах, Адория смотря на меня, безотрывно, тихо, практически шёпотом, произнесла на испанском языке:
— Сеньорита Каталина, вы должны знать, пятнадцать лет назад я и моя семья находились на службе при королевском дворе Испании.
Пауза тянулась бесконечно. Казалось, воздух можно было резать кинжалом покойного аббата. Как говорил Штирлиц «я никогда ещё так не был близок к провалу».
— Сеньора Адория, вы можете уйти сейчас и навсегда забыть про нас с мадам Жанной. Так же вы можете остаться с нами, не смотря на опасность. Не так давно я чудом избежала смерти, когда меня вывозили из монастыря. Так что решайте.
— Вы очень похожи на свою мать ваша светлость, и это надо, по возможности изменить. И да, я не оставлю вас. — Ещё никогда ко мне не обращались «ваша светлость», было понятно, эта женщина знает много.
— Расскажите о себе, как мне к вам обращаться сеньора?
— Достаточно будет обращения — сеньора Адория, я была молоденькой фрейлиной инфанты Изабеллы. Когда инфанта «заболела», нас всех приближённых к ней рассчитали. Слухи ходили всякие, но сами понимаете, насколько было опасно, что-либо знать. Мои родители, сразу стали разорившимися аристократами. Мы уехали из Испании в Тулузу. С инфантой мы были очень близки. Вначале она просила не уезжать, затем перед своим отъездом в монастырь она помогла нашей семье с деньгами.
Подойдя совсем близко ко мне сеньора Адория прикрыв рот ладошкой тихо спросила:
— Ваша светлость, родились близнецы? У Вас есть брат? — её глаза расширились в тихом ужасе.
— Сеньора, прошу, зовите меня сеньорита Каталина, брата нет, в мужской одежде была я.
Сеньоре понадобился стул и ещё одна кружка воды и несколько минут, чтобы прийти в себя.
— Просто немыслимо, — повторяла женщина.
Позже я узнала, что сеньора живет в другой части города, за рекой, в небольшом доме с внутренним двориком, который напоминает ей о любимой родине. Так же в доме проживает управляющий, взрослый мужчина, он приехал много лет назад с ними из Испании. Ему можно доверять, он как член семьи заботится о сеньоре, и он поедет с нами в столицу. Вечером мы решили переехать в дом нашей дуэньи, необходимо было собираться в долгое путешествие.
Договорились, что сеньора с управляющим подъедет со двора, мы незаметно выйдем и пересядем в экипаж. Сознание не покидала тревога и уверенность что надо спешить. Когда Адория ушла, Жанна спала. Я зашторила все окна и зажгла свечи, через два часа разбудила подругу.
— Дорогая нам пора собираться — сказала, ласково улыбаясь, включив все свое спокойствие — мы переезжаем.
— Хорошо, сеньорита.
— Жанна, зови меня Каталина.
Мы перекусили, у нас оставался сыр, лепешки, фрукты. Я замечала, девушка ест все меньше и меньше, это тревожило меня, поэтому старалась покупать ей фрукты каждый день. Так же мы питались едой с таверны, но сами туда не ходили, было не принято заходить в такие места без сопровождения двум юным девушкам. Доставку организовали работники нашей гостиницы.
Сложив все вещи в саквояжи, я попросила Жанну сказать мадам управляющей, что мы съезжаем, что за нами приехала тетя. Все ценности и документы разместила в своей нательной сумке под юбкой, самый большой самородок аметиста замотала в мужской свой костюм и спрятала на дно одной из сумок.
В оговоренное с сеньорой Адорией время, накинув на голову чёрные кружевные мантильи, взяв в руки по сумке, мы бесшумно вышли во внутренний двор отеля и пересели в небольшую карету, что ожидала нас на улице. Незнакомый статный мужчина, помог нам с сумками. В карете нас ожидала наша дуэнья, так же облаченная в тёмные одежды.
Карета неспешно ехала по улице. Возле таверны, где для нас покупал обеды служащий отеля, в котором мы жили, было светлее, чем на всей улице. Окна таверны ярко светились. Видно было — свеч хозяин не жалел. Я рассматривала этот старинный город фиалок, слегка отодвинув занавеску в карете и думала, что завтра нужно купить на торговой улице фиалковые ароматические масла. В Париже они будут дороже. И самим добавлять эти масла в мыло и воду для умывания было бы просто здорово. Внезапно мой взгляд остановился на высоком мужчине, выходившем из таверны, и я перестала дышать. Это был тот незнакомец, что в бреду стонал, когда я снимала с него перстень с изумрудом.
Резко откинувшись на спинку сиденья в карете, прикрыла на мгновение глаза, словно хотела спрятаться от всего мира. Взяла Жанну за руку и тихонько сжала ее. Сеньора Адория вопросительно нахмурилась. Жанна прижалась ко мне, а затем обняла. От её тревожного дыхания кружево моей мантильи тихонько шевелились.
— Позже все объясню — тихо произнесла я — А сейчас едем в дом сеньоры.
Глава 10