Я одержим тобой

— Невозможно, очевидно, что это она сказала мне, что ко мне отнеслись несправедливо. Похищения ребенка тоже было ее идеей. Если бы я думал об этом, то уже давно бы сделал это. Разве бы я стал ждать до настоящего времени?

Николаю Кузьмичу не приходилось испытывать спокойствие и хладнокровие во время невзгод. Всю свою жизнь он был богатеньким сынком, который постоянно развлекался. Он ничем не выделялся.

— Значит, ты признаешь, что вы похитили ребенка? — улыбался Итон.

— Нет.

Николай Кузьмич все еще не признавался. Итон невольно положил руку на стол. Он указал в правый верхний угол, на камеру видеонаблюдения и сказал:

— Это комната для допросов, каждое твое движение, каждое твое слово записывается, тебе уже поздно что-то отрицать.

— Меня соблазнили!

— Она говорит, что это ты заставил ее, что ты ей угрожал. А ты говоришь, что это она тебя соблазнила. Так кто из вас двоих врет? — продолжил Итон.

У него были права, но он не мог злоупотреблять служебными полномочиями, и уж тем более не мог устраивать подозреваемому самосуд. Но он не мог смириться с тем, что они сделали с малышом. Поэтому ему пришлось прибегнуть к таким мерам, посеять между ними раздор, настроив друг против друга.

— Конечно, это она! — Николай Кузьмич был так зол, что хотел встать.

Но стулья в комнате допроса были железными, они были закреплены к земле, а он был привязан к стулу, он никак не мог подняться.

— Не нужно волноваться, я могу устроить вам очную ставку.

Итон сказал своим людям ввести девушку. Затем он встал, развязав Николая Кузьмича.

— Из вас двоих я все же верю тебе. Ты ведь как-никак дядя Дмитрия. Если бы у тебя были какие-то злые намерения, ты бы действовал раньше и не стал бы ждать до такого возраста. Так ведь?

Николай Кузьмич помял запястья и посмотрел на Итона. Казалось, что он был на его стороне, но говорил не совсем приятные вещи. Что значила фраза «до такого возраста»? Он был не молод, но и не был стар.

Вскоре завели Ирину.

— Давай выйдем.

Подчиненный закрыл тетрадь и вышел вместе с Итоным, закрыв за собой дверь.

— Николай. — Ирина все еще считала его своей последней надеждой. Когда Итон допрашивал ее, она ничего не сказала, и ни за что не хотела признаваться в похищении. Она схватила Николая Кузьмича за руку: — Позови адвоката, пусть он освободит нас под залог.

Николай Кузьмич оттолкнул ее руку и холодно сказал:

— Даже если меня выпустят под залог, тебя это не касается!

— Я ведь твой человек…

— Мой человек? — Николай Кузьмич холодно усмехнулся. — Тогда зачем выдавала меня?

— Что я выдала?

— Претворяешься? — Николай Кузьмич схватил ее за подбородок. — Разве это не ты сказала им, что я похитил ребенка? Сказала, что я тебе угрожал и у тебя не было выхода. А ты умеешь перекинуть ответственность на другого. Хотела, чтобы я отвечал за тебя?

Девушка оцепенела.

— Ты ошибся! — она попыталась объясняться. — Я не говорила…

— Собираешься припираться? Строила передо мной из себя верную, и скинула всю вину на меня? — сказал Николай Кузьмич, считая себя умным.

— Нет. — Ирина отрицательно покачала головой. — Ты должен мне верить!

— Как я могу поверить тебе?

Он оттолкнул ее в порыве гнева. А та не смогла удержать равновесие, упала и ударилась головой о дверь. От боли Ирина оскалилась, затем села на пол. Дмитрий и Итон стояли около монитора в области наблюдения. Они видели все, что там произошло.

Увидев, как страдает женщина, Итон холоднокровным тоном произнес:

— Как интересно смотреть на грызню между собаками.

Глава 875 Молодая и красивая

В комнате допроса Ирина медленно подняла голову. Она овладела этим мужчиной, он всегда слушал ее, когда это он стал так к ней относиться? Неужели сейчас он захотел бросить ее, и освободиться?

— Николай Кузьмич, даже не думай бросить меня. — Поднялась она с пола и указала на него. — Ты имеешь непосредственное отношение к похищению. Пусть я умру, но я потяну тебя за собой, ты ответишь за содеянное!

Она было крайне зла. Обычно она ничего не говорила, хотела, чтобы они вдвоем уклонились от обвинений. Ирина не ожидала, что в такой ситуации он захочет бросить ее и упорхнуть один. Николай Кузьмич оцепенел. Она всегда была очень ласковой и отзывчивой. Он впервые видел ее такой злой.

— Ты наконец-то перестала притворяться. — вдруг осознал Николай Кузьмич. — Раньше ты постоянно выдавала себя за доброго, да?

— А ты как думаешь? — все зашло так далеко, что она перестала маскироваться, Ирина усмехнулась. — Я молодая и красивая. На самом деле, мне противно спать с тобой. А мне приходилось притворяться, что мне очень хорошо. Каждая секунда, проведенная рядом с тобой, была невыносимой мукой для меня. Посмотри на свое дряблое тело, посмотри на себя, ты же отвратителен.

— Ты… — он указал на нее пальцем, от злости его рука дрожала. — Дрянь!

— Если я — дрянь, то ты кто? — облокотилась она на дверь, холодно смотрена него. — Ты хуже меня, знаешь?

Николай Кузьмич сделал несколько шагов назад, его ноги чуть не подкосились.

— Я убью тебя! — Он обезумевший бросился на нее и схватил за шею: — Мерзавка, обманывала меня, умри!