Я один вижу подсказки 4

Кто же знал, что при виде человека гоблины оскалятся и набросятся на меня? Одна вцепилась в правую руку, вторая – в левую, а третий метил в шею.

И это явно не было проявлением нежности. Инстинкты диктовали им простую цепочку: человек – опасность – еда. А голод подсказывал: если есть еда – нужно есть.

Фу... какие глупые гоблины...

Моё лицо исказилось от разочарования. Я встал, стряхнув их с себя. Они попадали кто на спину, кто на живот и лцио, моментально осознав тщетность попыток одолеть меня.

Ну, и чего уставились?

Мой голос звучал грубо. Существует множество тактик налаживания взаимоотношений. Как говорится, не сработала первая – перейдём ко второй. Не хотят по-хорошему? Будет по-плохому.

Однако гоблины, поняв своё бессилие против меня, начали нападать друг на друга. Они кусались довольно жестоко – следы от зубов оставляли глубокие отметины на коже.

Что они творят?

Я растерялся, не ожидав такого поворота. Казалось, моё присутствие их больше не интересует – они просто бесновались, катались по земле и набрасывались друг на друга.

Ладно... всё... умываю руки...

Теперь я по-настоящему зауважал человека по имени Клейн, сумевшего воспитать из гоблинов более-менее нормальных существ.

Хотя, судя по их злобному поведению, даже это достижение можно назвать успехом лишь с большой натяжкой.

У меня не оставалось выбора.

Один за другим я брал в руки рабские контракты. Перед глазами всплывали сообщения:

[Выберите цель...]

Сначала зеленая, синяя, а затем коричневый. С каждым гоблином устанавливалась связь: хозяин-подчиненный.

У каждого появилась своя метка на теле – не обязательно на лице, она могла быть на шее, спине или ноге.

Однако стали ли они послушнее?

Я с горечью наблюдал, как они кусают друг друга, и понимал: этого недостаточно. Контракт нужно применить полностью – точно так же, как с Мороком, который поначалу был весьма непокорным.

И тут меня осенило: воспитывать тоже нужно уметь правильно...

Несколько минут я обдумывал план действий. Новые идеи появлялись нескончаемым потоком, пока наконец картина не сложилась полностью. Вот оно!

Я немедленно крикнул, вкладывая силу контракта в голос:

– Построиться!

Они замерли, поначалу ничего не понимая. Но постепенно в их глазах появились проблески осознанности. Гоблины успокоились и встали рядом со мной.

– Нет, не так. Выстроиться в одну линию!

Словно в армии, где я – их командир, они выстроились ровным строем, плотно сжав рты. Возможно, они и хотели бы вновь устроить хаос, но мои слова теперь связывали их.

– С этого момента... Вам запрещается драться между собой, беситься, кусаться, лаять, царапаться, есть грязь, попусту тратить время...

Список запретов получился длинным – я просто озвучивал всё, что приходило в голову.

Жалко ли мне их?

Три разноцветных уродливых карлика смотрели на меня тупыми глазами, едва понимая смысл моих слов. Нет, мне их не жалко. Это и называется воспитание.

– Стойте так...

Когда наступило спокойствие, я зашел в [Торговлю].

Нашёл там три комплекта синей спецовки, три кирки и три оранжевых каски. Пришлось обменять всё на дерево и железо, но вышло не так уж дорого.

– Переодевайтесь...

Они все были в шкурах, словно только что заспавнились, как НПС. Что-то тут нечисто с этими гоблинами. Такое чувство, будто их специально оставили как часть испытания.

Обдумывая эту мысль, я встал напротив, скрестив руки на груди.

Какие же имена им подобрать?

В этом вопросе нельзя проявлять небрежность – имена очень важны для существ. Не хочу, чтобы они представлялись просто как «зеленый», «синий» и «коричневый».

Звучит настолько нелепо, что аж передергивает!

Переодевшись, гоблины снова выстроились в ряд. Уже не нужно было ни объяснять, ни применять силу метки – они явно поняли, кто здесь хозяин.

– Меня зовут Алексей, но вы все будете называть меня «Бригадир». Понятно?

Они впервые заговорили, причем хором:

– Да!

Говорили они не на русском, а на гоблинском. Впрочем, я с ними тоже общался на их языке.

– Молодцы. Глядя на вас сейчас, я понимаю, что не всё потеряно. Каждому из вас я дарую имя. Берегите и цените его. Ведь не каждому шахтёру... – я хотел сказать «рабу», но расстраивать их на пустом месте не хотелось, – даётся имя.

Послышались звуки нервного сглатывания. Видимо, каждого из них взволновала перспектива получить имя – ведь сейчас они были безымянными.

– Ты, – обратился я к зеленой гоблинше. Раз она появилась первой, значит, она здесь старшая. – Твое имя – Травинка! Маленькая и зелёная, ты качаешься от каждого ветерка, совсем как молодой росток.

Хотелось добавить: «В честь твоего отца!», но я сдержался. Это было бы лишним.

– Стань же сильной!

– Хорошо! – на удивление покорно ответила она, склонив голову. – Травинка... Травинка...

Тихо повторяла гоблинша, словно боясь забыть своё новое имя.

Затем настала очередь синей гоблинши. Тут пришлось задуматься – хотелось чего-то особенного. Синий цвет всегда ассоциировался с магией, потому и имя должно быть магическим.

– Твоё имя – Небула, что означает «туманность».