Я оглянулся посмотреть

Несмотря на это, подумав, мы приняли приглашение. Уверенности в себе нам было не занимать, никто из нас не сомневался в собственной гениальности.

Несколько дней мы потратили на то, чтобы научиться орать.

На концерте в рок-клубе «Секрет» показал себя во всей мощи, мы орали так истошно, что народ пришел в восторг.

Нас все искренне поздравляли. Подошел длинноволосый парень с серьгой в ухе:

— Первый раз слышал, что люди поют по-русски, а создается впечатление, что поют по-английски, и текст не раздражает.

Это был Борис Гребенщиков. Такого мы не ожидали.

Мы еще не успели пережить успех в рок-клубе, когда позвонил Монозуб:

— У Майка будет сейшен в Москве, на часовом заводе «Слава», я договорился, вы поиграете у него на разогреве.

Вот тут мы по-настоящему испугались. Выступать в одном концерте с Майком!

Начались терзания: едем — не едем.

Для «не ехать» было полно причин. Гитары не те, мы еще не сыграны, денег на дорогу нет.

Но поехать очень хотелось. Решили: едем, если оплатят дорогу.

За два часа до отправления поезда позвонил Панкер и сказал, что билеты куплены. Я побежал в институт, усыпив бдительность старушки-вахтерши, вынес гитару, и — на вокзал.

В каком-то плацкарте мы тащились до столицы часов четырнадцать. Зато ехали, как настоящие рокеры. С нами были ребята из группы «Пепел» — тяжелые металлисты. У Майка пришел только один музыкант, поэтому «Пепел» должен был Науменко подыгрывать.

Вся компания собралась вокруг Майка. Мы пили портвейн и закусывали хлебом. В перерывах между возлияниями «Пепел» разучивал репертуар Науменко. Все по-рок-н-рольному, Майк весь был в этом.

Приезжаем в клуб часового завода «Слава», а там выгружают аппарат Муслима Магамаева — настоящий немецкий, сверкающий, мы такой в жизни не видели. И этим нам можно будет пользоваться!!!

Мы опять испугались. А Науменко в кедах и драной джинсе ходит как ни в чем не бывало среди аппаратуры, будто ничего другого и быть не могло. Вокруг Майка роятся фанаты, он раздает автографы, кому-то расписывается на паспорте, кому-то прямо на груди. Настоящая рок-звезда!

Подъехали какие-то москвичи, тоже на подмогу Майку, с двух-трех аккордов поняли, что и как играть. Ничего себе! Мы-то репетировали полгода, а тут все так запросто.

На свой первый концерт мы нарядились. Дима надел деревянные сабо, которые нашел на антресолях 51-й аудитории, светло-желтые штаны и такого же цвета шейный платок. Коля — в комбинезоне жены небесного цвета с грудкой и лямочками, Карлсон в чистом виде. Я тоже им под стать — в голубом костюме с каким-то длинным шарфом. Ни дать ни взять — три педика. Леша единственный в нашей компании выглядел нормальным.

Сразу стало ясно, что мы здесь не ко двору. Начались сомнения: стоит ли вообще выходить на сцену.

Опять решили: если не принесут обратных билетов, играть не будем. Устроители концерта тоже сомневались на наш счет. И обратных билетов в Ленинград никто нам не заказывал.

Но Майк и Гудков, как заправские импресарио, горячо убеждали всех и каждого, что «Секрет» — отличная группа. Не верить Майку оснований не было, но разговор о билетах организаторы как-то обходили.

Гудков забегал в гримерку:

— Не будем играть, пусть сами играют, если не хотят покупать билеты.

И тут же убегал. Мы расслаблялись. Потом опять появлялся:

— Пошли за билетами, будем играть.

Мы опять начинали бояться.

В конце концов, билеты принесли, отступать было некуда.

Выходим в полной темноте на сцену. Куда включать штекера, не видно, только по ору можно было понять, где зал. Когда зажгли свет, мы все трое оказались разноцветными задницами к публике. Разворачиваемся, и толпа видит нашу «неземную красоту». А Димка, вспомнив концерт ABBA, вдруг закричал:

— Привет, Москва! — И подпрыгнул на негнущихся от страха ногах.

Деревянные сабо издали оглушительное: ту-дух.

Как ни странно, зал возликовал. Но мы не успели этим воспользоваться. После первого аккорда у Леши вдруг вылетает пружина из хай-хэта. И две минуты живого времени чинят хай-хэт, а мы пытаемся делать вид, что настраиваемся.

Заминка публике не понравилась. В зале на люстрах висят, все с портвейном, дышать нечем, начались выкрики:

— Майка давай!!!

Но вместо «Ты дрянь, ты спишь с моим басистом…» мы начинаем:

Именины у Кристины, Полон дом гостей…

Правда, с перепуга играем в четыре раза быстрее, чем полагается.

Публика опешила. В зале повисла зловещая тишина.

После «Кристины» без паузы переходим к песенке про кеды:

Купленные мною когда-то где-то, По совету или без совета, Кеды всюду ношу,

Особенно, когда спешу. У-у-у.

На припеве я замечаю, что играю в фа мажоре, тогда как все остальные в до мажоре, но перестраиваться поздно и страшно.

Зал уже опомнился и требует Майка. Того гляди, начнут бросать в нас бутылки. Устроитель из-за кулис показывает, мол, какие, в жопу, кеды — уходите, пока целы. Вместо восьми договоренных песен мы сыграли четыре и с позором покинули сцену клуба часового завода «Слава».