Я охочусь на убийц

Вместо этого он снова поцеловал ее, очень быстро и ловко. Но теперь они находились в безопасном месте, там, где их не мог увидеть ни один зануда-учитель и опять начать бубнить что-то о морали.

Г-м-м… Грубовато. «Каждый человек имеет значение».

В особенности Конни. Конни, у которой были такие мягкие губы, задорная улыбка и почти черные глаза. Конечно, они не могли проникнуть в его душу и все же заставляли его вздрогнуть, когда девушка пристально смотрела на своего друга. Ее волосы, которые хоть и нельзя было трогать, все равно очаровывали и околдовывали Джаза. Черные как смоль, длиной доходившие ей до плеч, свернутые в тугие спирали и пахнущие корицей и какими-то непонятными химикатами, они были заплетены в брейды с бусинками на конце, чуть слышно постукивающими одна о другую при ходьбе. Казалось, Конни усмирила невероятную энергию, завязав ее в свои брейды, и Джаз даже предположить не смел, что случится, если эта энергия когда-нибудь выплеснется наружу. Ее кожа была гладкая на ощупь, цвета…

Ну, какая разница, собственно говоря? Цвета Конни, вот и все. Красивого цвета.

Что касается самого Джаза, то он знал, что красив. И это не имело отношения к его отражению в зеркале, в которое он редко смотрелся. Это становилось понятным по восхищенным взглядам девчонок в школе, по тому, как они привязывались к нему и неотступно следовали за ним, словно спутники, которых он приманивал только одному ему известной силой тяготения. Если внимание можно было бы сравнить с эффектом Доплера, девочки в его присутствии показывали бы явный сдвиг в синюю сторону. А в последний год он даже заметил интерес к себе со стороны более взрослых женщин: учителей, кассирш в магазинах и курьерш, которые доставляли в его дом гуманитарную помощь. Теперь они не просто любовались симпатичным юношей, но и бросали на него оценивающие взгляды. Иногда ему казалось, что он даже слышит, о чем они думают в такие моменты: «Еще не то. Но очень скоро…»

Несмотря на его отвратительное воспитание, несмотря на родство с таким чудовищем, как его отец, женщины продолжали смотреть на него. А может быть, как раз именно из-за этого. Может быть, Хоуви в конце концов оказался прав насчет плохих парней.

Но все это мало интересовало Джаза, хотя в значительной мере облегчало ему существование. Большинство парней уважали и даже чуточку побаивались его, большинство женщин тянулись к нему. И пока он умел всем этим пользоваться, такое положение дел Джаза вполне устраивало.

«Потенциальные жертвы ходят повсюду, Джаспер, они здесь для меня и для тебя. Вот для чего они существуют, понятно?»

— Хоуви все мне рассказал о том, чем вы вчера ночью с ним занимались, — призналась Конни, заглушая голос Билли у Джаза в голове. — Это совсем не здорово.

— Я всегда подозревал, что мне нужно убить этого парня, как только представится случай, — покачал головой Джаз, но тут же пожалел о своей глупой шутке, заметив, как изменилось выражение лица Конни. — Не смешно?

— Из твоих уст — нет. Ты не умеешь шутить на подобные темы. — Она задумалась, внимательно и тепло глядя на Джаза. Она словно искала в нем… что? Он не мог понять ее. — Наверное, тебе не стоит так больше шутить вообще.

— Договорились, — согласился Джаз. Конни частенько преподносила ему уроки, как стать человечнее. — Но мы должны были это сделать. Нужно было обязательно проникнуть туда.

Конни похлопала Джаза по нагрудному карману рубашки и нахмурилась:

— Нет, тут его нет. Можно мне посмотреть твой бумажник?

Удивленный такой просьбой, он положил бумажник на ее протянутую ладонь.

— Так-так, — продолжала Конни, увидев свою фотографию, которую Джаз всегда носил с собой. — Это, конечно, очень мило, и все же… Нет, и тут его тоже нет.

— Что ты пытаешься найти?

— Значок, который выдал тебе Таннер, когда назначал своим помощником, — пояснила Конни, толкая мальчишку бумажником в грудь. — Не глупи, Джаз. И не заставляй меня психовать. Я не хочу сойти с ума, но, наверное, придется.

В этот момент прозвенел звонок, и Конни бросилась в свой класс. Джаз сунул бумажник в карман и тоже рванулся к кабинету биологии.

В следующий раз Джаз увиделся с Конни только после уроков, когда они встретились на репетиции школьного спектакля. Новая учительница, занимавшаяся труппой, мисс Дэвис (которая просила учеников называть ее просто «Джинни»), решила поставить в средней школе Лобо «Испытание», и Джаз, по настоянию Конни, удачно прошел прослушивание и был взят в состав школьной труппы. В результате теперь каждый день он вынужден был присутствовать на репетициях вместе с остальными учениками, которые не представляли для него никакого интереса. Джазу досталась роль преподобного Хейла, которого Джаз считал личностью слабой и невыразительной. Не говоря уже о его наивности. В самом начале пьесы Хейл — «специалист» в охоте на ведьм — высокомерно расхваливает свои книги, утверждая, что в них подробно описано, как следует поступить со всем невидимым миром, а именно «определить, вычислить и уничтожить». Как будто вопрос действительно можно было так просто решить!